Квартира благоухала сиренью, наломанной Викой в парке, и на душе у Вали потеплело. Бабушкин сад в мае утопал в сирени. Она настаивала цветки сирени от всех видов кашля, а промытые листья советовала класть на синяк и ранку, как подорожник.
– Что, доча, с этой пышкой кричали ровно агитаторы? – спросила мать. – Так надо?
– Так надо, – кивнула Валя.
– А пьяница там елозил, как вошь на гребешке, тоже так надо?
– Так получилось…
– Уж платком твоим налюбовалась. А что ж юбчонку тёмненькую под него не подобрали? Специально разножопицу сделали?
– Специально, ма.
– Реклама «Выбирай сердцем» – душевная. А всё ж Мавродий победил бы Ельцина, кабы на выборы пустили! Мавродий – голова! Да уж, бог своё, а чёрт своё, – с сожалением добавила мать. – Ключи на стол не бросай! Ключи на столе к ссоре!
И ушла в кухню.
– Ну-ка позырь на меня! – скомандовала Вика, она видела всё, чего не видела мать. – У тебя глаза цвета кремлёвских звёзд! Опять температура?
– Перегрелась, перепсиховала, – отмахнулась Валя и отправилась в ванную, полежать в прохладной воде.
Снова позвонил Горяев, взволнованно спросил:
– Что случилось? Ада сказала, ты час как уехала!
– О, ты меня не забыл? – решила покривляться Валя.
– Забудешь тут! Еду по городу, а ты отовсюду улыбаешься со своим «Лесным источником».
– Где? – По Валиному телу побежали мурашки.
– На Кутузе, например…
– Стыдобища какая!
– Стыдобища, как тебя вырядили на передачу с доверенным лицом. Просто купчиха у самовара. Хотя коленки затмили всё.
– Правда, Ельцина консультируют американцы?
– Что там журчит? Ты в «Нью-Васюках»?
– Где?
– Есть такой сумасшедший ресторан в Староконюшенном переулке. С водопадом. Свожу как-нибудь.
– С водопадом? Ничего себе! В ванне остываю после Голубевой… Вода льётся. Так что там с американцами?
– Приехали молотить три перца, которые восемнадцать лет назад пихали Клинтона в губернаторы Арканзаса. Срубили бабла, а толку как от козла молока. Мы не понимаем, что в стране творится, у наших политологов ум заходит за разум, а для американцев это вообще китайская грамота. Конкретно с Гарантом работают только Катя Егорова и Игорь Минтусов из «Никколо М»… Про остальных враньё.
– Виктор, я послала Аду и ушла с передачи, – начала было Валя.
Горяев несколько секунд помолчал и жёстко ответил:
– Обсудим после выборов. Целую.
Хотела ответить, но он повесил трубку. И это было обидно до слёз.
Когда легли спать и погасили свет, Вика сказала из своего угла комнаты:
– Препод подтвердил, что на этом законе поимели многих артистов. Там с какого года надо за кадры из фильма платить, а со старых – греби лопатой. Но Горяич твоя крыша, и если он не наехал на Аду, значит, крыша – фуфло.
– Виктора волнуют только выборы. А я Аде сказала, что больше у неё не снимаюсь. Боюсь, устроит тебе проблемы с ВГИКом.
– Да найсовей меня на курсе никого! Зуб даю, завтра она позвонит, будет трясти баблом, – оживилась Вика. – Прикинь, трубку беру я и гружу её доверху.
– И что ей скажешь?
– Коготь учил, когда сбываешь наркоту, пролетает тот, кто назвал цену первым. Прикид у тебя на передаче был атасный, но бабка обкайфовалась.
– Знаешь, Вик, Ада дала бумагу, что она хозяйка рекламы, с таким лицом, будто она, а не я на деньги попала, – наконец сформулировала Валя.
– Потому что ей по фигу: туда лимон, сюда лимон. Ей кайф в человечков играть. У нас барыги были, которым главное не деньги, а зависимость. Жрали зависимость, как вампиры. У нарка уже ломка пошла, а он «захочу – продам, захочу – не продам». Адка бесится, что ты клала с прибором на её власть и деньги. Она к ним по трупакам карабкалась, а ты пришла такая вся «не по понятиям».
– Вик, ты умеешь включать телефон на громкую связь, чтоб я разговор слышала?
Соня им прислала телефонный аппарат, которого Валя побаивалась.
– Фигли там уметь? Кнопка подписана инглишем.
Ада действительно позвонила в девять утра, чтобы застать Валю тёпленькой, но Вика подготовилась: с ночи отключила Валин сотовый и притащила телефонный аппарат на длинном шнуре поближе к себе. Включила громкую связь, и комнату заполнил напористый голос Ады:
– Лебёдка, всё ещё дрыхнешь?
– Ой, Ада Густавовна, это Вика, – ответила Вика избыточно сонным голосом. – Валя с утра свалила.
– А ты что там делаешь? У тебя что, родителей нет? – поинтересовалась Ада.
– Ох, Ада Густавовна, меня так плющат перенсы! Прикиньте, папка не разговаривает с мамкой, Валя не разговаривает с папкой, а я разбодяживаю этот Бермудский треугольник, – затараторила Вика, подмигнув Вале. – Зашли мы вчера с папкой отдать бабке таблетки от давления. Бабка нас сразу кормить, тут, бац, Валя с передачи в глухой невменяйке…