По идее, все вышеизложенное,- это зона ответственности диетологов, и за подробностями к ним следует обращаться. Все сложности с пищевым поведением,- это относительно решаемая проблема (тут ключевое слово «относительно», само по себе это в любом случае нетривиальная задача). В конечном итоге все эффективные диетологические и психологические методики сводятся к обрыву патологического цикла подкрепления и эмуляции нажатия кнопки насыщения.
Как именно саморазгоняющий цикл будет остановлен,- это уже дело десятое, это каждый конкретный психолог решает. Можно рассказывать, что нужно любить себя, или обнаруживать фрустрации и невротическое заедание, или закрывать гештальт, или искать причины в детских психотравмах, - это уже не столь важно, кто во что верит, тем и пользуется. Поскольку я относительно лояльно отношусь только к когнитивно-поведенческой терапии, то выбора лично у меня нет, а для пациента выбор бесконечно разнообразен.
Та же история и с диетами. Любым способом, под любым объяснением,- эмулируем нажатие кнопки. Есть малыми дробными дозами, постоянно но по чуть-чуть, считать под запись калории, выбирать что-то наименее вкусное (например, объяснить себе, что зато несоленое/неперченое/отпаренное очень полезное), предпочитать еду с минимальным полезным выходом на максимальный объем, сложных и затратных в переваривании и т.д. Это срабатывает.
А красивое торговое название происходящему пускай диетологи придумают.
2012-01-05 08:58:00
Любовь
Истинно говорю вам,- так восстает дофамин на кортикостриальных путях своих, все мы смертные рабы его, все во власти его, от кесаря до пахаря, склоняемся в тени простертых крыл, и трепещем в виду гнева его, и взыскуем к благоволению его, ибо кагбе говорит он,- я есмь Закон, и я есмь Свобода, я Воздаяние и я Отмщение.
Кхм. Извините, увлекся. Давайте по порядку.
Любовные переживания это феномен, универсальный для всех человеческих сообществ. Проводился анализ для 166 культур, и прямые аналоги нашей европейской современной «романтической любви» были обнаружены у 147, в 19 случаях нет достоверных подтверждений, потому что антропологам не удалось адаптировать соответствующие опросники и тесты. Отрицательного же ответа не было получено ни одного. Более того, “be in love”,- это даже не уникально человеческий феномен. Случаи персонального влечения часто наблюдаются у всех человекообразных обезьян (про горилл не читал, а вот у орангов и шимпов,- точно есть). Собственно, биологи давно уже говорят,- в человеческой природе нет абсолютно уникальных свойств, это в общем и целом глобальный тренд для всех высших приматов, просто человек оказался самой удачной моделью, у которой эти решения были докручены до логического предела. «Любовь» в том числе.
Окситоцин, вазопрессин и все-все-все
Каким образом происходит любовь? Гормоны? Про «играй гормон» каждая домохозяйка знает. Действительно, гормональный фон обеспечивает нам сексуальную функцию, тут спору нет. Вопрос лишь в том, какое понимание мы можем извлечь из наших знаний о гормональной регуляции. Тот же тестостерон. Половые стероиды, тестостерон в первую очередь, обеспечивает сексуальную активность, и у мужчин и у женщин. Но речь идет именно об общих условиях. На конкретные особенности и нюансы тестостерон не влияет. Если уровень тестостерона болтается в пределах нормы, он не сказывается заметным образом на сексуальной активности и/или любвеобильности, он обеспечивает только саму возможность такого поведения. Если скажем меня кастрировать, тестостерона у меня не станет, и разумеется я стану безразличен к женскому полу, но когда уровень тестостерона где-то в физиологической норме, им невозможно объяснить, почему один верный женатик, другой одинокий задрот, а третий бабник и гулена,- тестостерон у всех троих будет одинаковый или около того. Где-то в середине 90х идея со стероидными гормонами совсем себя исчерпала и большие надежды возлагались (и по сей день возлагаются) ни окситоцин и вазопрессин. Их наделили громким титулом «гормонов социальности». Вазопрессин и окситоцин родственные пептиды нейрогипофиза, они маленькие, состоят всего из 9 субедениц, и отличаются всего на 1 аминокислоту,- изолейцин у окситоцина и фенилаланин у вазопрессина. На их счет существует множество исследований, они участвуют в образовании социальных связей, в родительской привязанности, во внутригрупповой взаимопомощи и межгрупповой агрессии, в устойчивости супружеских отношений, и прочая прочая. Например, знаменитые эти несчастные луговые полевки (Prairie Vole), которым не повезло быть социальными моногамными грызунами, и теперь все норовят им то окситоцин блокировать, то дофаминэргические ядра пожечь, то еще какое непотребство учудить, и моногамные полевки от этого становятся полигамными, асоциальными и сволочными, как их родственники,- горные полевки. Это очень известные исследования, даже в русском интернете можно найти массу статей.
Кроме того, на ранних стадиях романической влюбленности достоверно растет фактор роста нейронов (NGF). Фактор роста нейронов,- ключевой нейротрофин, участвует в механизмах синаптической пластичности и образовании связей между нейрональными комплексами, важен в процессах научения, важен в формировании социальной иерархии по шкале доминантные/субмиссивные особи. NGF растет на ранних стадиях романической любви, затем возвращается к норме, причем его концентрация коррелирует с интенсивностью любовного переживания и вовлеченностью человека в происходящее. Окситоцин и вазопрессин связаны с влечением и развитием прочных социальных связей. Значительное количество окситоцина выбрасывается во время оргазма (для обоих полов). Кроме того, у женщин концентрация окситоцина повышается во время родов, что частично облегчает этот болезненный процесс (что все равно неприятно, но без окситоцина было бы гораздо хуже). Еще окситоцин повышен во время грудного вскармливания, и создает базис для материнской любви. Вазопрессин важен для мужчин в плане социального поведения, в частности,- агрессии в отношении других мужчин.
Показано, что при сходной концентрации окситоцина в крови, у луговых полевок выше чувствительность рецепторов, чем у горных, особенно в лимбической системе и nucleus accumbens (центральный узел системы вознаграждения) ,а также в латеральной части комплекса миндалин мозга и вентральной части бледного шара (globus pallidus)(играет роль в формировании эмоционально-окрашенного запоминания). Так вот, - когда моногамным луговым полевкам блокировали окситоцин и вазопрессин, они переставали предпочитать своего партнера. Когда полигамной горной полевке форсировали экспрессию V1а- вазопрессинового рецептора, они начинали вести себя подобно луговым полевкам,- образовывали моногамные и устойчивые пары. Что интересно, этот самый V1a рецептор практически не отличается у двух видов, вся разница заключается в его распределении в различных отделах мозга. Оба гормона, - и окситоцин и вазопрессин,- влияют на релиз дофамина в структурах мозга, но несколько отличаются в зависимости от гендера. Так, в формировании моногамных предпочтений вазопрессин более значим для самцов, окситоцин для самок. С повешением уровня окситоцина связывают устойчивую привязанность матери к детенышам (и у грызунов, и у приматов). Кроме того, вне зависимости от пола, эти гормоны оказывают противоположное действие на активность миндалин мозга (amygdala, формирует первичные реакции страха и агрессии). Окситоцин снимает тревожность и уменьшает стресс, вазопрессин усиливает страх, возбуждение, обостряет стрессовое реагирование и значим в процессах аверсивного научения (то есть обучения, основанного на наказании). Различие в эффектах достигается тем, что в миндалинах мозга рецепторы к окситоцину в основном есть у ГАМК-эргических тормозящих нейронов, а к с вазопрессину,- у возбуждающих нейронов центральных ядер амигдалы. Помимо противотревожного и обезболивающего действия, окситоцин поэтически называют «гомоном правды», потому что он способен обострять чувство справедливости (у людей, про мышей не знаю). Кроме того, окситоцин подавляет естественную настороженность и недоверие к чужакам (неофобию), что может быть важно на ранних стадиях романтической любви. В то же время, вазопрессин у самцов обостряет внутривидовую агрессию и конкуренцию с другими самцами (что опять же, может быть важно на ранних стадиях романтической любви).