Немного игр
Далее. Классический эксперимент из теории игр. Вам дают некоторую сумму (напр 5 баксов). Вы можете взять деньги и уйти, или можете передать деньги другому (незнакомому вам) игроку, тогда сумма удваивается до 10 долларов. Помимо этого, другой игрок получает ваши деньги плюс еще столько же, т.е у него на руках оказывается 20 долларов. Он может забрать их себе либо разделить поровну. Итого, выбор таков.- взять пятерку, тогда другой не получает ничего, либо довериться незнакомому человеку, тогда, если вам повезло, все получают по 10, а если вы ошиблись,- он забирает 20, вы остаетесь ни с чем. Игроки незнакомы, и даже друг друга не видят. Ваши действия?
Большая часть опрошенных (за 70%) сообщают, что в такой ситуации они бы предпочли забрать деньги и уйти. Но на практике, - все происходит прямо наоборот. Большая часть игроков (за 60%) решают поверить и сыграть. При этом на уровне рационализаций люди высказываются достаточно цинично,- в плане того, что люди сволочи, все норовят друг друга обмануть, и если я доверюсь, наверняка меня кинут. Но на уровне поведенческих практик все равно большинство доверяет. А как думаете, как часто доверившийся выигрывает? Здравый смысл подсказывает, что если ты получил сумму, то зачем делиться, надо брать и бежать? А на деле,- какой процент игроков, получив 20 долларов, решает вернуть половину?
80%
В среднем 1 из 5 в такой ситуации решает проявить неблагодарность и забрать все себе.
Причем все это работает, только в отношении человек-человек. Любая персонификация повышает доверие, любое обезличивание снижает. Если человеку выдать какую-то нейтральную персональную информацию о «напарнике», доверие увеличивается. Если сказать, что с той стороны находится пять человек, а играть с вами будет кто-то один, выбранный случайно,- степень доверия снижается. Если игрок думает, что на том конце провода решение принимает генератор случайных чисел (то есть вероятность 50на50),- число рискнувших падает до 40%. То есть когда речь идет о чистом риске, люди ведут себя в полном соответствии с парадоксом Алле, - при прочих равных предпочитают надежность выгоде.
Что все это значит?
Вот такие вот дела, дорогие мои труженики ментальных полей. Мы стабильно переоцениваем свою рациональность и стабильно недооцениваем свою доверчивость.
Мы принимаем решения в «серой зоне» на основании когнитивных эвристик, мы не только не предпринимаем усилий по сужению этой зоны, наоборот,- мы достаточно активно поддерживаем состояние, когда области верю/не верю максимально перекрываются. Мы стабильно упускаем многие выгоды ради большей надежности, и так же стабильно недооцениваем эти выгоды, зато переоцениваем возможные риски.
Интересы вашего абстрактного рационального интеллекта (который и есть вы) регулярно вступают в прямое противоречие с мотивами вашего эмоционального социального интеллекта (который, собственно, тоже есть вы), и совершенно предсказуемым образом вы проигрываете сами себе в 97 случаях из 100
Мнэээ. Ну. То есть я хотел сказать, вы выигрываете у себя в 97 случаях из 100.
И это ок. Это нормально. Так и задумано.
Мозг хочет в середину гауссианы
Мозг хочет быть стандартным и среднестатистическим. Мозг хочет следовать среднепопуляционными отработанными адаптивными стратегиями. Мы хотим быть «как все», потому что это адаптивно. Любое выпадение извращает адаптивность. Мозг хочет предсказывать, мозг не хочет гадать. Мозг предпочитает вероятности ожиданиям, возможности вероятностям и неизбежности возможностям. А когда решения невозможны, он их придумывает.
Выбирай жизнь. Выбирай работу. Выбирай карьеру. Выбирай семью. Выбирай охренительно большой телевизор. Выбирай посудомоечную машину. Автомобиль. Компакт-диск плеер. Электрический консервный нож. Выбирай будущее. Выбирай жизнь.
Мозг хочет в середину гауссианы.
2012-12-04 16:20:00
Агрессия
Текст ниже это достаточно вольные импровизации на тему, можно рассказать содержательно абсолютно идентичную историю в предельно сухих, корректных и не допускающих двоякого толкования терминах, но во-первых, понадобится в три раза больше слов, а во-вторых, мне будет скучно, хочу на лужок копытом бить.
Итак, - гнев. Или агрессия? Или все-таки гнев?
Если честно, тут будет не совсем про это (ну в принципе, как обычно, - обещают одно дают другое). Есть эмоциональные блоки, есть паттерны поведения. Они завязаны, но это между тем разные вещи. Говорит нам Капитан Очевидность. В частности, следует различать гнев и производные как эмоцию и агрессию как поведение.
Гнев и агрессия связаны между собой крепкими брачными узами, на уровне конечных психических проявлений часто действуют как единое неделимое. Но на уровне глубокой механики это достаточно самостоятельные явления.
Агрессивное поведение может быть как аффективным (эмоционально-наполненное процессо-ориентированное, например,- защитная родительская агрессия), так и инструментальным (безэмоциональное целе-ориентированное, например,- хищническая активность). Инструментальная агрессия человеку скорее не свойственна, это у нас не очень хорошо получается. Если бы мы произошли от каких-нибудь стайных хищников, дело бы, наверное, обстояло по другому. Но мы не произошли. Поэтому нам трудно нападать с хрустально ясным взором и сознанием, открытым безоблачной чистоте небес. Ну, у социопатов еще туда-сюда, а нормальным людям- совсем никак. Поведение это форма, эмоция- содержание. В этом смысле агрессия это стакан, в который мозг практически неизбежно заливает аффективный наполнитель.
Можно воткнуть кошке электроды на уровне моста мозга, и она по нажатию кнопки будет демонстрировать стандартный паттерн агрессивного поведения,- топорщить шерсть, выпускать когти, гнуть спину дугой и шипеть. Причем скорее всего, без всякого аффективного сопровождения, - включили выключили. С людьми такие смешные штуки запрещают проделывать, но зато у людей бывают эпилептические очаги, локальные нарушения мозгового кровообращения и опухоли. Это немного, но помогает прояснить вопрос. Например, описан случай молодой женщины с двусторонним поражение в области ствола мозга (в ядрах locus coeruleus). После чего она стала периодически демонстрировать вспышки агрессивного поведения- бросалась на родных и медперсонал, царапалась, кричала, пыталась избить окружающих. При этом, по ее самоотчетам, никаких эмоций при этом не испытывала, это не были приступы гнева и злости, которые невозможно контролировать, как бывает при гневливых маниях, это был в чистом виде самопроизвольный запуск поведенческих стереотипий. Что интересно, этот же примерно отдел занимается первичным допуском моторных отделов до команд на исполнение. Например, во время быстрого REM-сна мозг прогоняет виртуальные образы, сенсорно-моторные зоны активны, но тушка лежит и похрапывает, так как мускулатура в атонии, locus coeruleus (голубоватое ядро) блокирует выходы. Бывает, что не начисто блокирует, поэтому мы дрыгаем ногой или даже что-то бормочем, но это все в рамках нормы. Существуют расстройства REM-сна, связанные с недостаточностью этого отдела и человек начинает на самом деле реализовывать действия, которые ему снятся. А поскольку при этом расстройстве сновидения обычно кошмарные, людям снится, что они защищаются от враждебных людей или хищников, такие пациенты могут нанести вполне реальные травмы и увечья себе или супругу (ну или с кем они спят).
Но все это касается совсем простых «бей/беги». Более сложные и пластичные модели поведения уже требуют эмоционального наполнения. Вот там-то лимбическая система и заливает моторную емкость горючей смесью эмоционального реагирования. В этом моменте в различных трудах традиционно всплывает amygdala. Амигдала она и про гнев, амигдала она и про страх, и вообще в каждой бочке затычка. Тут что надо понимать? Амигдала, она конечно, красавишна, но не следует слишком уж близко к сердцу принимать результаты экспериментов. Потому что если посмотреть, насколько часто и в насколько разных контекстах она фигурирует, и считать, что весь этот обширный массив задач миндалины мозга и обсчитывают, становится решительно непонятно, а зачем нам вообще тогда кора. Амигдалы это не место, где делается гнев (равно как и страх). Они банально размерами слишком малы, чтобы тянуть такой объем вычислений. Это релейная станция. Или, если корректнее подбирать некорректные метафоры, то это скорее авиадиспетчер. Амигдала отправляет самолеты туда и сюда, в зависимости от, но сама не летает. И уж тем более не является многотонной реактивной махиной. Точно так же, как на другом уровне, авиадиспетчерами является передний гипоталамус, вентральная область покрышки или ядра шва. Обезьяны, которым удалили амигдалы, становятся тихими и ручными, не демонстрируют враждебного поведения в ситуациях, где прежде стандартно выдавали агрессию (это не с сапиенсами делали, с другими обезьянами, с которыми можно). Означает ли это, что миндалины мозга делают злость? Ничего подобного, потому что одновременно с этим субмиссивные особи переставали опасаться альф и начинали проявлять агрессию в ситуациях, где прежде демонстрировали покорность и подчинение. То есть эти отделы не столько про формирование эмоционального переживания, сколько про пластичность реакций и запуск контекстуально обусловленных каскадов. Аффективно опосредованное научение. Ключевая диспетчерская эмоционального интеллекта, как и говорилось выше.