Выбрать главу

Таким же образом, этика,- естественное и очевидное решение проблемы социального существования. Это важно для любой группы и критично важно, когда группа перерастает рамки семейного коллектива. Для крупного сообщества, в котором участники не являются друг другу прямыми родственниками и/или половыми партнерами,- необходимы какие-то общепринятые нормы поведения. Причем необходимо, чтобы люди воспринимали эти нормы не как внешнее принуждение, а как внутренние, интуитивные, неосознаваемые и не обсуждаемые, эмоционально окрашенные реакции. Чтобы следовали им по собственному желанию, получая субъективное вознаграждение за социально-поощряемые действия и субъективное наказание за социально-неодобряемые.

В этом смысле мораль, как впрочем и все прочие значимые социально-психологические феномены,- абсолютно предельно функциональна.

Тут ровно та же история, что с религией или социальным доминированием. Не существует какого-то специального гена, не существует какого-то специального нейромедиатора, не существует какого-то специфичного нейробиологического механизма, который обеспечивает человеку представления об этичном и соответственное поведение.

Но существуют некоторые принципы работы социального мозга, на которых работает наша психика, и общий комплексный результат работы этих механизмов неизбежно приводит к результатам, которые мы способны наблюдать и осознавать, и которые называем «этикой».

Celebrity Deathmatch

Что круче,- интеллектуальные компетенции или высокие моральные качества? Что дает большие бонусы и преференции в жизни человека, что полезней для само-оценки, у чего в глазах социума значимость выше, какая когнитивно-поведенческая стратегия выгоднее? Если умный полезет на доброго, кто кого заборет? Скоро узнаем, не переключайтесь.

Для субъективной самооценки человека очень важен статус группы, к которой он принадлежит. Когда имеются две конкурирующие группы с разными статусами, в случае прозрачности границ человек стремится перейти в высокоранговую. Если же границы непроницаемы, то члены низко-ранговой группы имеют тенденцию выискивать дополнительные объяснения своего превосходства, вне обычного рейтинга. Яркий пример первого случая,- из века в век повторяющийся сюжет «новых денег» и «старых денег», купцов и дворяне, нувориши и аристократы. Пример второй ситуации,- Российское государство, ставшее цивилизацией низкого ранга, предпринимает множество усилий для проговаривания и самоубеждения о превосходстве в иных сферах, не имеющих отношения к военно-экономическому статусу. Но это все справедливо для ситуаций, когда исходный групповой ранг неизменен и раз навсегда задан.

Что же происходит, когда возможно изменения рейтинга и группового, и индивидуального? Перед человеком встает выбор между двумя принципиальными стратегиями. Можно сделать выбор в пользу индивидуализма, и повышать персональный статус, покинув таким образом группу. Можно сделать выбор в пользу коллективизма, и действовать в рамках кооперативного поведения ради повышения общегруппового ранга. Расти самому или подниматься всем миром.

Кроме того, можно выделить две большие группы поведенческих норм, необходимых для повышения социального статуса (как индивидуального, так и группового). Это оценка компетенции и моральная оценка. Хотя они и не противопоставляются одна другой, между тем это 2 конкурирующие группы поведенческих нормативов. Так, высокая компетентность может с этических позиций оцениваться положительно, отрицательно или нейтрально. То есть компетенции могут быть оценены в рамках моральных суждений, но сами по себе они внеэтичны. Это навыки, умения и способности, позволяющие достигать высокого социального ранга, будь то трудолюбие, талант, целеустремленность и ум, либо же эгоизм, цинизм, вероломство и злоупотребление доверием. И наоборот,- высокоморальный поступок с точки зрения личной эффективности и успешности может оцениваться как «умный», так и «глупый». Например, порядочность и верность данному слову – умный поступок, потому что повышает степень доверия и репутацию в глазах окружающих, чем приносит дополнительные социальные бонусы, а бескорыстность и самопожертвование – глупый, потому что снижает благосостояние и качество жизни. При этом в любом варианте такое поведение оценивается как высоко этичное.

Что же происходит, когда 2 эти парадигмы вступают в прямой конфликт?

На эту тему проводилась серия экспериментов.

Изучалось поведение людей в группах с низким статусом. В 2х вариантах эти группы образовались искусственно,- испытуемых собирали в 2 изолированные группы (они не общались, но знали о существовании друг друга) и предлагалось выполнить ряд заданий, якобы на уровень интеллекта, память, внимание и мыслительные способности. Затем им сообщали, что группа показало результат худший, чем у в конкурирующей группе, и ниже медианы за всю историю тестирования. 3й вариант был интереснее, т.к. группа была «естественно»-низкостатусная. Эксперимент проводился в Южной Италии, участвовало в общей сложности 3000 человек. Как известно, юг Италии значительно уступает северу в уровне доходов, экономическом развитии и качестве рабочей силы, что давно служит источником социального напряжения. Южане проходили серию тестов, при этом им сообщали, что одновременно с ними эти же задания выполняет такая же группа в одном из северных городов Италии. После чего группу фрустрировали,- им сообщали, что их результаты сильно уступают конкурентам в профессиональных навыках, мыслительных способностях, объеме памяти и концентрации внимания.

В принципе, ситуация понятная, я думаю, каждый с легкостью может представить себе аналогичный эксперимент среди жителей депрессивных регионов РФ, северокавказских республик либо переселенцев из Средней Азии.

Итак, получали группу с низким статусом. Затем группе предлагали пройти серию обучающих и развивающих мероприятий, которые должны были повысить их результативность. При этом каждому участнику предлагалось самому решить, - хочет он заниматься индивидуально либо же продолжит вместе с группой. За выход из группы начислялся бонус, но при этом решение становилось известно всем прочим участникам, - то есть был как поощряющий (рациональный), так и сдерживающий (моральный) фактор.

Всем участникам предлагали внести свой голос в «общественное мнение», оценить варианты решений «покинуть коллектив и делать задания индивидуально» либо «проходить тестирование всей группой, повышая общий рейтинг». Оценка давалась от 1 до 7 по шкале «глупое решение/умное решение» и «аморально/этично». На деле конечный результат голосования определяли экспериментаторы, 2,4 по одной шкале и 6,9 по другой. Таким образом, можно было установить групповую норму поведения как «ориентированную на компетентность», так и «ориентированную на этичность».

Выяснилось, что мнение группы имеет значительное влияние на принятые решения, вне зависимости от того, решает человек действовать самостоятельно либо кооперативно. Причем групповые нормативы, ориентированные на моральную оценку, оказывает существенно большее влияние , нежели нормы, ориентированные на оценку компетентности.

Человек быстрее принимает моральные решения, человек быстрее принимает решения в пользу группы. В ситуациях, когда человек действует против «мнения большинства» и выходит из группы, - это решение дается ему легче при нормах, ориентированных на компетентность, относительно общих моральных норм. То есть когда как мнение группы заявляется – «выполнять задание всем вместе это умное решение», или когда как мнение группы заявляется,- «выполнять задания всем вместе это этичное решение», человек в существенно большей степени склонен следовать за группой, когда это признается моральным, нежели когда это признается умным.

Таким образом, при прочих равных групповое поведение для человека важнее индивидуального, а этичность важнее компетентности. В статистическом большинстве случаев добро побеждает ум, причем с большим отрывом. Даже в западной культуре, где традиционно сильны соображения индивидуализма и рациональности.