Выбрать главу

— Очевидно, что нет, — резко ответил Макс и пригладил свои блондинистые, напомаженные какой-то херью, волосы.

— Ты отвратительно выглядишь, Рукшинский! — я скривилась, а Макс застыл, — Нет, ну реально. Что это за куриное гнездо на голове? Какого черта вы похожи на двух жертв местного рынка? Вас одевали на "Пятом километре" или на Бесарабке?

Оба встали в ступор, а на лицах так и читалось: «Дайте нам ружье. Мы изрешетим её к черту, чтобы такое зло, подохло наконец!"

Я ухмыльнулась и прошептала:

— У вас день, чтобы набрать мне свежую кровь. Не справитесь — увольнение! Обожаю эту фразу, — злорадно ухмыльнулась, и закончила, — Сразу стимулирует к работе и развитию, мать его. Свободны! Оба!

Естественно на их лицах опять читалась только ненависть. Жаль… Правда жаль, что мне давно плевать на такие мелочи, как злость, зависть, ненависть и прочие алчно-желчные испражнения людей.

В студию вошёл худрук Саша, и встал в дверях как вкопанный.

— Стеллочка. Мальчики так стоят уже час! Ты изверг?

Я прошлась взглядом по мужчине и опять хмыкнула. Мне глубоко наплевать сколько они так ещё будут стоять. Это их работа.

— Сашка, ты мне скажи, мил человек. Это гориллы или мужики?

Я сложила руки на груди, а один из моделей, всё-таки не выдержал.

— Знаете, дорогуша! Я один из лучших учеников своего агентства, и ещё никто не называл меня гориллой! Я может модель, но не вешалка, которую можно неподвижно час держать на ногах, мадам!

"Ох, дорогой! Иди сюда…"

Моё лицо преобразилось тут же. Каменная маска, которая выглядела безупречно. Именно с таким выражением я и поднялась на подиум обратно.

Подошла к пареньку, который был меня младше лет на пять, но больше раз в пять. Мальчик вначале пытался смотреть на меня обижено и грозно, но как только моя ладонь опустилась на его голую грудь, он тут же сглотнул.

Пальцы медленно и плавно играли с его кожей. Огибали все линии груди, пока ноготь мягко не царапнул один из сосков, и парнишка тут же сжал челюсть.

— У тебя красивое тело, — прошептала и обошла его по кругу, так и держа руку на его коже.

Вела ладонью, пока не прошлась вокруг полностью, а потом встала напротив него опять.

— Ты знаешь зачем ты здесь? — задала логичный вопрос и получила стандартный ответ, огрубевшим голосом:

— Я на работе.

— Нет… — покачала головой и повела рукой к его горлу, — Ты здесь, потому что ты экспонат коллекции Стеллы Корн. Ты мой холст, мальчик. И если этот холст не идеален, я его выбрасываю… — смотрю на него исподлобья и ухмыляюсь, — …как мусор. Ты понимаешь, что ты на волосок от того, чтобы стать мусором.

— Да пошла ты! Тварь! — он откинул мою руку, а я только хохотнула, смотря через зеркала, как он спускается вниз с подиума.

Обернулась и ровно произнесла парню в спину:

— Если ты выйдешь за эти двери, тебя не возьмёт на работу ни одно агентство. Ни один модный дом, — только начав говорить, встретила злой взгляд зверя, — Никто не станет работать с мусором, который выбросила Стелла Корн.

— Стеллочка, не перегибай!

— Заткнись, Саша! И не мешай мне работать! — прошипела сквозь зубы, и продолжила:

— Вы здесь не просто потому что вы модели, идиоты. Вас сюда привели, потому что вы идеальны, как произведения искусства. Но мои экспонаты молчат, когда я работаю. Терпят боль, недовольство и грубость! Знаешь, почему? — я снова посмотрела в упор на парня, который уже поубавил свой пыл.

— Не потому что вам заплатят двести тысяч за показ. А потому что после него вы станете зарабатывать миллион за полгода. Вас будут приглашать в Милан, Париж и Лондон все модные дома. Я — ваш чертов билет наверх! И если ты хочешь туда добраться, малолетний идиот, будешь терпеть и слово "мусор" из моего рта! Это цена твоего успеха. Так что выбирай! Остаёшься и тихо молчишь, пока я делаю свою работу. Либо убираешься отсюда к херам!

Остальные даже не дышали. И я понимала почему. Слишком долго, и слишком много усилий я приложила, чтобы прийти сюда. Добраться до своей цели. И мне плевать на всех, в том числе на идиотов, которые считают, что могут пересрать мою работу. Вот просто так, потому что у них член, или продепелированная вагина между ногами.

Парень опустил голову и спокойно, но глухо ответил:

— Простите, Стелла! Я не хотел обидеть вас. Это всё усталость.