Определенно не идеальная.
И… ей вроде как нравилось это.
— О, эм, спасибо, — сказал Киф, забирая у нее дневник. — Думаю, мне не стоит разбрасывать вещи.
Он захлопнул журнал, и Софи заметила, что у него зеленая обложка… это был не просто случайный цвет.
Однажды он сказал ей, что все свои важные воспоминания заносит в серебряный дневник, а все счастливые — в коричневый. Был также золотой дневник, который он не объяснил. Но его зеленый дневник был для…
Точная фраза, которую он использовал, была «тяжелая штука».
Так почему же первый урок Когнатов был именно там?
Софи уже собиралась спросить, когда мозг напомнил ей, что Ро произнесла это так, будто Кифу она какое-то время нравилась.
А Фитц был лучшим другом Кифа.
И ее влюбленность в Фитца была довольно болезненно очевидна.
И обучение Когнатов значительно сблизило их друг с другом.
— Ты в порядке, Фостер? — спросил Киф. — Это было просто, эм…
— Фитцфи, — сказала она.
Он был тем, кто первым начал называть их так.
Она думала, что он просто подкалывает, потому что обучение Когнатов заставляло их делиться всеми своими секретами. Но, возможно, именно так он пытался приучить себя думать о них, держать свои собственные чувства в узде.
Или, может быть, она придавала этому слишком большое значение.
В любом случае, она, казалось, не могла удержаться от того, чтобы не выпалить:
— Ты же знаешь, что мы расстались, верно?
Киф моргнул.
— Эм. Да. Я кое-что помню об этом…
Казалось, он ждал, что она добавит к своей маленькой неожиданной смене темы.
Но, к сожалению, все, что у нее было:
— Да… хорошо… мы это сделали.
Он кашлянул.
— Мне жаль. Уверен, что это было тяжело, но не волнуйся, Фостер. Как только у тебя не будет так много людей, которые все время пытаются тебя убить, ты почувствуешь себя более готовой к свиданиям, и тогда вы двое вернетесь ко всем этим краснениям, и держаниям за руки, и…
— Нет, не думаю, что вернемся, — вмешалась она, прекрасно понимая, что с каждой секундой делает разговор все хуже. — Я имею в виду, он сказал мне, что все еще хочет, чтобы мы вернулись, но… это странно. Я всегда думала… если там есть чувства, это сработает. Я никогда не думала, что можно чего-то хотеть и все равно не добиться, чтобы это было правильно. Как… Я знала, что это будет нелегко… особенно со всей этой ужасной историей с подбором пары. Но я также никогда не думала, что это будет так тяжело, понимаешь?
— Да? Трудно сказать, так как я еще по-настоящему не пробовал все эти отношения.
— Да, почему? — спросила Софи, надеясь, что он поймет, что она только что пинком широко распахнула перед ним дверь.
Это был идеальный момент, чтобы сказать ей: «Я ждал тебя».
Она даже приняла бы, если бы «я ждал подходящего момента».
Вместо этого он отвернулся, крепче сжимая свой блокнот, и сказал:
— Я не знаю.
— Ты… чего-то ждешь? — подсказала она, давая ему еще один шанс.
Его щеки порозовели, он облизнул губы, и она подумала: «ВОТ и ВСЕ».
Но он покачал головой.
— Думаю… иногда мне кажется, что я должен подождать, пока закончится вся эта ужасная игра, в которую продолжает играть моя мама. В противном случае это просто дало бы ей еще один способ причинить мне боль или попытаться контролировать меня. Еще одну вещь, которую она, возможно, могла бы забрать.
— О, — пробормотала Софи. — Да… это… имеет большой смысл.
Это действительно было так.
Но почему-то ей также казалось, что стадо мохнатых мамонтов только что пронеслось через ее грудь.
Может быть, потому, что он все еще не смотрел на нее.
Плюс…
Он мог бы попросить ее подождать его.
Но он этого не сделал.
Она даже постояла там еще несколько вдохов, просто на случай, если он наберется смелости.
— Хорошо, — наконец сказала Софи. — Извини. Не знаю, как мы затронули эту тему, но я должна позволить тебе вернуться к рисованию воспоминаний. И мне нужно, эм… пойти потренироваться с Надеждой… я имею в виду моим кинжалом. Это… да…
— Ты назвала свой кинжал Надеждой?
— Вроде того. Это долгая история. И мне, вероятно, также следует нанести еще один слой линкиллозы на запястье, так как кажется немного странным, что Ро все еще не здесь, и, возможно, я сделала что-то не так, когда наносила это…
— Эй, — прервал Киф, подходя ближе. — Ты в порядке? Твой голос стал действительно писклявым.
— Ага. Все хорошо.
Он мог бы уличить ее во лжи.
Но он этого не сделал.
— Хорошо, — сказала она, хлопая в ладоши. Резкий звук казался концом. — Счастливого рисования. Если я тебе понадоблюсь, я буду… колоть всякие штуки.