Умылся до пояса, попрыгал для приличия — вроде и зарядку Сделал. Хорошо бы позавтракать! Мало ли каким день выдастся… А до десяти утра, до встречи с неведомым дядей Матвеем еще далеко.
На крыльцо вышла Софья Демидовна, увидела Игоря, охнула:
— Ох, батюшки! А ну, брысь в дом, мне умыться надо.
Она куталась в клетчатый платок-плед, под которым, как определил Игорь, виднелся розовый, до пят, халат. Судя по ее улыбающемуся лицу, особого стеснения она не испытывала, а охала так, для приличия.
Тем не менее Игорь подхватил рубаху, оброненную на траву, шаркнул ножкой, подняв при этом небольшое облачко пыли, и немедленно ретировался в дом, повторяя:
— Пардон, пардон, я слеп, я ничего не вижу…
Но на крыльце задержался, спросил:
— Покормите, хозяюшка?
— Буди своего спутника. Завтракать станем.
Будить Леднева — дело привычное. Каждое утро Игорь им занимался, навострился. И сегодня — со стонами, с обидами и мелкими оскорблениями — но поднялся старик. Умываться не пожелал:
— Мне от воды еще больше спать хочется. Я и так чистый. Ты что, забыл: мы же третьего дня в бане мылись…
Бог с ним, пусть не умывается. Но вот как его дома оставить, чтоб не увязался за Игорем? Проблема! Помнится, еще вчера под вечер выражал он желание побродить по городу. Говорил:
— Все равно Пеликана ждать…
И сказал это при хозяйке. Она, естественно, удивилась:
— Кого ждать?
— Григория Львовича, — ничтоже сумняшеся, объяснил Леднев.
— Как-то вы его странно назвали…
Пришлось Игорю вмешаться:
— Был случай. Григорий Львович нам одну байку рассказывал, про пеликана. С тех пор мы его так иногда называем. В шутку. Он не обижается… — и безжалостно лягнул под столом ногу профессора.
Тот покривился, но смолчал. Потом, когда одни остались, не преминул поинтересоваться:
— Это что ж такого я сморозил?
— Глупость, — объяснил Игорь. — Видите: Софья Демидовна удивилась. Значит, Пеликан не афиширует здесь свое прозвище.
— Странно, — недоумевал Леднев. — Здесь, с родными, не афиширует, а с нами, посторонними, пожалте бриться. Мы, божьей милостью, Пеликан Единственный…
Игорю это тоже казалось странным. Приученный всему искать пусть собственное, но объяснение, он и тут нашелся: в доме у Софьи Пеликан — человек респектабельный, куда как лояльный. Вон вчера из контрразведки приходили. Скажи им Софья, простая душа, про птичье прозвище — чего бы они не заподозрили только! А так — Григорий Львович, солидный мужчина, отсутствует за неимением в наличии. А то, что им, посторонним, Пеликаном назвался — так на то они и посторонние: сегодня есть, завтра — ищи свищи! Им как раз подлинную фамилию знать не следует.
Все это могло соответствовать истине при одном условии: Пеликан или бывший, или настоящий нелегал. А в том Игорь уже и не сомневался.
Завтракали вчетвером. Лида сидела напротив Игоря и смотрела на него если и не влюбленно, то с восторгом. Игорю было неудобно. Он на Лиду не глядел, уставился в тарелку с овсяной — нелюбимой! — кашей, скреб ее ложкой. Восторг инфантильной гимназистки он относил за счет прочитанных вчера стихов. И не столько Блока, сколько тех, что она за Игоревы приняла… Как же: знакомство с пиитом! Такой факт юной барышне-эмансипе легко головенку кружит.
Поели. Игорь хозяйку поблагодарил, попросил разрешения покинуть стол:
— Мне в город надо.
— Я с тобой, — сказал старик Леднев.
Как Игорь и ожидал! Но это было бы полбеды. А тут и Лида свою лепту внесла:
— Можно, я тоже?
Хорошо, на профессора Игорь согласен, но Лида — это уж слишком. Надо было отбояриваться.
— Что вы, что вы! — деланно ужаснулся он. — Чувствуете: запах какой? Говорят, пожары в городе…
Старик Леднев, человек божий, хитрой дипломатии не обученный, немедленно вопросил:
— Кто говорит?
— Там… — туманно объяснил Игорь, ибо ясно было: ни с кем он не беседовал, просто не успел с утра.
И старик Леднев это прекрасно понял, хмыкнул и ручки потер.
— Ну раз там… А мы пожаров не боимся, правда,
Лидочка? Мы пойдем и посмотрим… И вообще, в юности я служил в пожарной команде, я все знаю, — тут он на спинку стула откинулся, глаза блаженно прикрыл. — Какие першероны, серые в яблоках! А каски, каски, начищены, как зеркала… И брандмайор впереди… — сладко ему было вспоминать то, чего, на взгляд Игоря, никогда в его жизни не существовало.
Софья Демидовна робко вставила:
— Может, и вправду опасно, а, Лида?