— Ну уж, обязательно отлупят…
— А что? Запросто. Может, все-таки я с тобой?
Отличный парень Валерка, настоящий друг!
— Спасибо, Валер, перебьюсь сегодня.
— Ну перебейся… — засмеялся: иносказательное буквально прозвучало. — Позвони вечерком.
— Я, наверно, поздно приду.
— До двенадцати, ты знаешь, я спать не ложусь. А позже ты не явишься, у тебя родители на стену полезут.
Что верно, то верно. На том и порешили, тем более что перемена закончилась, звонок даже сюда, в конец двора, долетел. Надо было поспешить: математик не терпел опозданий…
И все-таки, пока решился позвонить Насте, минут пятнадцать вокруг телефона бродил. Оправдывал себя: мол, необходимо придумать конкретное предложение — как вечер провести. А на самом деле оттягивал решение, ибо звонок Насте и был решением, после которого отступать поздно.
Как в воду с обрыва: схватил трубку, набрал номер.
— Настя? Меня Игорем зовут…
И все страхи, все дурацкие сомнения и опасения показались мелкими и придуманными, когда услыхал чуть капризное:
— Наконец-то! Я уж и ждать устала…
— Настенька, я хочу тебя видеть! — сам не заметил, что на «ты» ее назвал.
И она тем же ответила:
— Хочешь — приезжай.
Будто маленький червячок внутри проснулся: заточило.
— Ты мне обещала — в кино…
Страусы, осенние птицы…
— Давай, если хочешь. Куда?
— В «Россию». А потом в кафе посидим.
— Я буду у Пушкина через час.
Задуманная программа начата по плану. Чем-то закончится?..
Пока смотрели фильм, а потом сидели в «Московском», Игорь все время пытался сравнивать Настю с Лидой. Не потому, что Лида ему понравилась — ничего подобного, такого даже в мыслях не объявилось, — он проверял то секундное впечатление, которое возникло у него, когда Лида впервые вошла в комнату. Тогда он подумал, что она удивительно похожа на Настю. Потом разуверился в этом. Сейчас, сидя за крохотным столиком кафе, в упор уставился на Настю, как давеча голопузый вестник Пеликана — на него самого, на Игоря.
Настя даже спросила, на миг оторвавшись от мороженого:
— Что ты во мне углядел?
Чуть было не вякнул машинально: ничего не углядел. Не сообразил вовремя, что буквальный смысл прозвучит обидно. Ругнул себя за невнимательность, сказал грубовато:
— Будто сама не знаешь…
— Честно — не знаю.
Язык стал тяжелым, неповоротливым. От мороженого, что ли? Своего рода анестезия…
— Красивая ты очень…
— Вот и соврал! — почему-то обрадовалась Настя. — Я себя знаю и не обольщаюсь на свой счет.
А может, она хотела, чтобы ее разубеждали?
— Нет, красивая, очень красивая! — упрямо настаивал Игорь. — Не верь зеркалу.
Двусмысленное вышло предложение. Значит, лучше зеркалу не верить, но можно и поверить: что-то такое оно отражает… Настя, к счастью, двусмысленности не заметила или не захотела заметить.
— Конечно, тебе верить приятнее…
И все же есть у нее что-то общее с Лидой. Даже не «что-то» — многое. Глаза, их выражение, особенно когда она улыбается, и сама улыбка, и ямочки на щеках. И волосы — обе блондинки…
Но разве оно удивительно, это сходство? Ведь он увидел Лиду такой, какой хотел. И хотел увидеть похожей на Настю, об иной девушке не помышлял. А то, что Лида потом оказалась другой, — так это естественно. Настя — здесь, Лида — там. Лида — человек из чужой памяти, хотя и пропущенной через мироощущение Игоря, через его фантазию.
Да и вообще: разве было бы что-нибудь там, в пресловутой чужой памяти, если бы не Игорева фантазия?..
А пока фантазировать не стоит: половина десятого на часах, Настя заранее предупредила, что в десять должна вернуться домой, обещала маме. Плакала прогулка в Александровском саду… Ну ничего, не в последний раз.
— Сегодня ты не торопишься?
С подколкой вопрос. Оказывается, не забыла Настя самого первого прощания-провожания.
— Я теперь никогда торопиться не буду. Обещаю клятвенно.
Обещание обещанием, а время подпирает. В первую очередь Настю. И все же до Калининского проспекта, до Арбатской площади решили дойти пешком — тут рядом! — а у почты на проспекте сесть на троллейбус.
Думал: сказать Насте о парнях или не сказать? Пащенко советовал не скрывать. Дескать, вырастешь в ее глазах. Игорь все-таки решил не говорить. Пусть он выглядит в глазах Насти не выше, чем на самом деле. Его ста восьмидесяти сантиметров вполне хватит на все…
Велика Федора… Что ты со своими сантиметрами через полчаса делать станешь?..