Ладьи по водам плыли и челны,
Как по небу плывет ладья луны.
На том отлогом берегу реки
Высокие вставали тростники.
То не простой был — сахарный тростник,
Как дар небес, он в тех краях возник.
В тех тростниковых зарослях вода,
Как сладостный шербет была всегда.
Лес отражала с запада гора
Пестрее многоцветного ковра.
Весна цвела на склонах круглый год,
Гудели пчелы, собирая мед.
И там медовой пальмы сладкий сок
Был словно меда чистого поток.
С журчаньем выбиваясь из земли,
Там сладкие источники текли.
От бурных тех источников река,
Как мед, желта была, как мед, сладка.
Там тысячи резвились диких коз,
Не ведая охотничьих угроз.
Олени жили в зарослях густых,
Тростник, как путы, на ногах у них.
Играли рыбы там в речных волнах,
Подобны Рыбе в южных небесах.
Загонщикам тот лес не окружить,
Ловцам всей дичи не переловить.
Тонул в садах прекрасных город сам;
В нем счета нет чертогам и дворцам.
Тот лес Нигар, подобный небесам,
Река, гора, что описал я вам,
Открытостью своей и красотой
Пленяли взгляд, бодрили дух живой.
Там раджа Искандара поселил,
Как будто рай земной ему открыл.
На том лугу, на склонах той горы
Все воинство раскинуло шатры.
Был Искандар стоянкой восхищен;
Лес, гору, берег сам объехал он,
Сказал: «Хоть мир из края в край пройти,
Нигде зимовки лучше не найти!»
С ним раджа неотлучно всюду был,
Радушья полон, сам ему служил.
И, отдыху предавшись до весны,
Царь Искандар забыл дела войны.
* * *
Златую чашу, кравчий, мне налей!
Вино в ней блещет яхонта светлей.
Владеет мной индийская страна,
И чаша мне индийская нужна.
Певец, веди напев в ночной тиши,
Наполни звуки пламенем души.
Расцвел рожденный в Индии цветок,
И стал печален дней моих поток.
О Навои, к далеким берегам
Увел тебя крылатый твой калам.
Так пусть индиец, слыша песню ту,
Своей судьбы избудет черноту!
О достоинствах великодушия, благодаря которому щедрые и мужественные дуновением благоволения вытаскивают соломинки греха виновных из моря сердца на берег спасенья, и лица их не хмурятся, как волны моря, и блуждающих в темноте смятения они выводят из долины гибели, освещая путь свечой благородства
Рассказ о купце, который разорился, расставшись со своим сыном. И лицо его обагрилось кровью его сердца. На оставшиеся в кармане деньги он выкупил приговоренного к казни, и спасенный оказался его сыном. Он вновь обрел и сына и богатство
Искандар, словно солнце, вышедшее из мрака ночи и вошедшее в полуденное сияние дня, выступил из Хинда и вступил в страну Чин; хакан Чина, услышав о приближении с быстротой солнца завоевателя мира, собрал, для выступления против него бесчисленное, как песок, войско и послал для переговоров с ним посла; получив неудовлетворительный ответ, поднял воинов, по числу подобных песку, и сам не оставил предпринятого дела без своего ничтожного внимания
Как луна-путешественница приближается к солнцу, так хакан приезжает к Искандару под видом посла, и поскольку это приближение привело к согласию, он, подобно луне, наполняется светом и блаженством
Восхваление правдивости и прямоты, которые являются лучшими образцами кипарисоподобных красавиц в плодовом саду мира; и восхваление искреннего слова, являющегося избраннейшим среди чистых веяний утра в царстве ночи и о следах достойной награды стремлений, которые, подобно солнцу, украшающему мир, постепенным движением озаряют всю Землю, и о полезностях правдивых речей, которые малым словом приносят много доброго жителям мира
Рассказ о том, как Ардашир[46] был не в силах отразить врага мечом и разрешил это трудное дело разумными действиями и мечом языка
Великий Ардашир — Сасана сын —
Был храбрый воин, мудрый властелин.
Когда от Ардавана он бежал,
С огромным войском тот его догнал.
И понял Ардашир, что этот бой
Неравным будет, как борьба с судьбой…
Но ревность к делу царства ни на пядь
Ему не позволяла отступать.
И в мыслях Ардашир искал пути,
Как от разгрома верного уйти.
Мир предлагать — ходил к врагам посол,
Но Ардаван на это не пошел.
У Ардашира некий муж служил,
А это вражий соглядатай был.
Был Ардашир о том оповещен,
Но соглядатая не трогал он.
Был Ардаван на расстоянье дня
Он Ардашира окружал, тесня.
Но Ардашир был истинно велик, —
Такой в нем дивный замысел возник:
Он всех созвал соратников своих;
Был и разведчик вражий среди них.
И Ардашир сказал им: «Враг силен,
Но он сегодня будет истреблен.
Нам силы вечного благоволят.
Я бесконечной радостью объят.
Теперь внимайте слову моему,
Его не разглашайте никому!»
Все поклялись молчание хранить,
И радостно он начал говорить:
«У Ардавана есть богатыри —
Опора войска. Их десятка три;
По именам известный нам народ,
Решающий сражения исход.
Но их, по скупости, обидел шах;
И гнев и недовольство в их сердцах.
Мне тайное письмо принесено
От этих пахлаванов. Вот оно:
«Когда назавтра, с утренней зарей
Пойдут войска в долине строй на строй,
Мы шаха Ардавана окружим
И учиним возмездие над ним.
Главу его мы принесем тебе
И все на службу перейдем к тебе».
Вот что измыслить Ардашир сумел!
Дух воинов окреп и осмелел.
А соглядатай, что в совете был,
Все Ардавану тут же сообщил.
вернуться
Рассказ о том, как Ардашир… — Ардашир Бабакан — потомок последнего царя из династии Сасанидов. События этого рассказа в интерпретации Навои заметно отличаются от версии, переданной Фирдоуси в «Шах-наме».