ан
Ученых, что прославили Юнан.
Те выслушали старцев и пошли,
И о посольстве шаху донесли.
При этой вести вождь румийских сил
Огонь вражды невольной погасил.
И, радуясь приходу мудрецов,
Освободил он сердце от оков.
На дар индийца он и не глядел;
Индийских старцев видеть он хотел.
Призвал их, усадил их на ковер,
Повел отрадный сердцу разговор.
Приход их знаком счастья он почел.
Навстречу старцам с трона он сошел.
Смиренья полн, приветствовал он их,
Как ученик наставников своих.
И перед каждым голову склонил
И каждому внимание явил.
Без всякой пышности, покинув трон,
В кругу ученых сел на землю он.
Свет истины и знанья возлюбя,
Он с честью усадил их вкруг себя.
Ведь как воды целительных ключей,
Как истины, он жаждал их речей.
Сказал: «Простите! Много вам в пути
Пришлось из-за меня перенести!»
Те, вознеся молитву за него,
Открыли цель прихода своего.
Шах Искандар смущен их речью был.
Чело он перед старцами склонил,
Сказал: «Открыта вам душа моя.
Что ни попросите, исполню я.
Ни малой, ни великою виной
Ваш царь не отягчен передо мной.
И пусть он прежде непокорен был,
Но он раскаялся, и я простил,
Тем более когда ко мне пришли
Вы — избранные светочи земли,
Пришли о снисхождении просить, —
Виновного могу ли не простить?
И если много зла он совершил,
И если казнь он даже заслужил,
Но вы пришли, и вот — смиряюсь я,
И от возмездья отрекаюсь я.
И здесь его не казнь, а милость ждет.
Пусть он к порогу моему придет.
Я истинную власть ему вручу,
Его дела величьем облачу.
Престол неколебимый дам ему,
Его знамена к небу подыму.
О мудрые, храни вас вечный свод!
Мне знамение счастья ваш приход.
Ко мне пришли вы, ноги натрудив,
И вот я светел духом и счастлив.
За все прощения у вас прошу,
Но силой новой я теперь дышу.
Закон есть: покоренная страна
Дань победителям платить должна.
Я вовсе дани с вас не буду брать,
Чтоб страждущий народ не изнурять.
Ваш царь мне должен был харадж платить,
Но от хараджа вас освободить
Решил я на два года, чтоб народ
Не впал в беду от столь больших забот».
Увидев, как добросердечен шах,
Склонились мудрецы пред ним во прах.
Величьем духа он их поразил
И так их на прощанье одарил,
Что старцы не сумели слов найти,
Чтоб за него молитву вознести.
Величье милости уразумев,
Они сидели, словно онемев.
И встали, чистой радостью горя,
И вознесли молитву за царя:
«Пока вращается небесный свод,
Покамест солнце по небу идет,
Пусть будет твой престол на небе том,
А солнца круг подушкою на нем!
Да не уйдешь из жизни никогда,
Да светишь нам, как мудрости звезда,
И покорятся пусть в конце концов
Тебе все семь великих поясов!
Блистай, как солнце, одаряй весь мир,
Как чаша Джема, озаряй весь мир!
Мы шли к тебе, душой угнетены,
Тревогой и сомненьями полны.
Мы думали — и ты, как все цари,
Снаружи — блеск, но зло и тьма внутри
И видим: все владыки — черный прах,
Ты из добра и света создан, шах.
Тебя таким предвечный сотворил,
Чтоб ты над всеми странами царил.
Узнав тебя, твой благородный нрав,
Воспрянули мы, страх в душе поправ.
Пусть в темной чаще розы цвет укрыт,
Благоуханье розу облачит.
Подавлены величием твоим,
Мы в удивленье пред тобой стоим.
Когда же нам ты помыслы открыл,
Вдвойне ты наши души удивил.
Дан свет могучий духу твоему,
Из смертных не присущий никому.
Мы видим свойства ангела в тебе,
Дыханье вечного в твоей судьбе!
Когда бы раджа нрав твой угадал,
Сюда б он сам немедля прискакал.
Позволь, владыка наш, прийти ему,
Припасть челом к порогу твоему.
Вернемся, радже милость возвестим,
От скорби дух его освободим.
Когда он примет власть из рук твоих,
Вернейшим станет среди слуг твоих».
И молвил царь индийским мудрецам:
«Пусть так и будет, как желанно вам!»
И встали, поклонились мудрецы,
В обратный путь пустились мудрецы.
И рассказали радже обо всем,
Сказали: «Препояшься, и пойдем».
Увидел царь индийский — он спасен,
Из мрака смерти к жизни возвращен.
Вновь старцев к Искандару он послал,
А сам за ними следом поспешал.
Повел огромный караван даров.
Чтоб описать дары, не хватит слов.
Доверясь мудрецам-проводникам,
Спешил он по долинам и горам.
И те светильники его земли
На всем пути беседу с ним вели.
Об Искандаре, о делах его,
О полных мудрости словах его.
И, внемля их речам, индийский шах
Плыл, как пылинка в солнечных лучах.
Вот наконец привел свой караван
Индийский раджа в Искандаров стан.
И тут же Искандару донесли,
Что царь и спутники его пришли.
Ответил Искандар: «Гостям я рад.
Пусть люди знанья дом мой озарят».
Индийский раджа повеленья ждал,
И на пороге царском он предстал
С мечом на шее, бледен, удручен,
Как перед казнью, в саван облачен.
Но Искандар воскликнул: «О мой брат!
Не унижайся, ты не виноват!
И мне достаточно того, что сам
Теперь явился с избранными к нам».
И сняли с шеи униженья меч,
И сняли саван у индийца с плеч.
В парчу его и пурпур облекли
И к трону миродержца подвели.
Румиец обнял гостя своего.
С собою рядом усадил его,
Но вновь индиец пал у шахских ног,
Как с гор кипящий падает поток.
И снова поднял Искандар его,
И обнял, словно друга своего,
Любовь явил, и милости, и честь.
И раджа повелел дары принесть.
Блюдя обычай древний и обряд,
Дарил он так, как нынче не дарят.
Его Румиец поблагодарил, —
Скажи, — рудник добра пред ним раскрыл.
И усадил вокруг людей святых,
Мужей ученых, мудрецов седых,
Великую опять явил он честь
И близ престола попросил их сесть.
И понял старцев и провидцев круг,
Что он не властелин для них, а друг.
Сам чародеев он очаровал,
Сердца их нитью верности связал.
Цепь тонких мыслей длинною была,
Далеко за полночь беседа шла.
Увидел раджа милости поток,
И встал, и просьбу так в слова облек:
«Царь, я лелею в сердце мысль одну,
Чтоб осчастливил ты мою страну,
Чтобы у нас остался, погостил,
Как солнце, землю нашу осветил.
Увидишь сам: индийская страна,
Чудес нигде не виданных полна.
Стрелок в лесах привольных для охот
Зверей и птиц диковинных найдет.
Да и зима уж близко подошла;
Зимой же все кончаются дела.
Потребны людям — радость и покой,
Вино, веселье, музыка зимой.
Зима же в Индустане, о мой шах,
Сияет, как весна в других краях.
Из тучи — дождь, в садах весенний цвет,
Ни стужи, ни жары, ни пыли нет.
Когда же солнце в знак Овна войдет,
Тогда ты сможешь продолжать поход.
Войска вести иль труд начать иной,
Во всем удача будет той порой!»
Как жаждущий, что воду увидал,
Словам индийца Искандар внимал.
По сердцу эта мысль ему пришлась,
И молвил он, к собранью обратясь:
«Где место мне укажете вы — там
Стоять шатрам и отдыхать войскам!»
Сказали: «Главный город наш — Дехли,
Туда и войску двигаться вели!»
Ответил: «В город войска не вмещу,
В лесах я лучше места поищу.
Когда Дехли полками наводню,
Ущерб я горожанам причиню.
Пусть кто-нибудь из вас пойдет вперед
И место вне столицы мне найдет.
Пусть будет от столицы далеко,
Везде перезимуем мы легко».
И раджа вновь сказал, склонясь во прах:
«Прикажет пусть миродержавный шах,
И я — твой раб — на место поспешу,
И все решу, и дело завершу.
Урочища, долины осмотрю,
Где зимовать великому царю».
Румиец раджу поблагодарил,
Престол, венец и пояс подарил,
Потом — большой табун, где скакуны
Сильны, как носороги и слоны,
Под седлами в сверкающих камнях,
В расшитых жемчугами чепраках.
Домой отправил раджу наперед,
И сам он следом двинулся в поход.
Вернулся раджа, в город свой вступил
И весть благую людям объявил.
Сказал: «Войны не будет! Пусть народ
В покое, безопасности живет!»
И ликовал народ, узнав, что он
От дани тягостной освобожден.
А раджа сам не думал отдыхать;
Румийца он готовился встречать.
Был близко от столицы лес Нигар,
Как райский сад цветущий, полный чар;
Немолчным пеньем птичьим оглашен,
Был всякой дичью изобилен он.
Как мускус, в том лесу земля была;
В ночи вставала амбровая мгла.
Стволы эбена в чаще поднялись,
Сандаловые ветви извились.
Эбен чернел агатом. Словно медь,
Желтела драгоценная камедь.
От зарослей сандала