Он еще и извращенец?! Блять, да я об такого даже руки марать не хочу!
Резко встал, шагнул вправо.
Да вашу ж мать?! Гребанный шнурок! Почему я не разулся?! Бахнулся прямо на колени, от боли застыл, ща слезы потекут. А этот ублюдок заржал во весь голос. Ну все, козел, урою. Первая попытка встать не увенчалась успехом. Повалился снова на пол, на четвереньки. Этот ржать перестал, поднялся, и ко мне. У меня аж сердце екнуло, понимая, в какой я позе сейчас. Подойдет сзади, лягну прямо по яйцам.
— Давай помогу, — руку подал мне.
Резко откинул ее ударом ладони, смотрю с ненавистью. А вот он с тревогой.
— Эй, я же п-просто проверить х-хотел.
Че?! Проверить?! Хрена ты заикаешься?!
— ПНХ, мудак! — снова как Андрей говорю, надо отучаться немедленно.
Сам поднялся, посмотрел на него: глаза бегают, выглядит растерянным. Неужели понял, что я сосед его? Ведь именно он так посылал меня за стенкой.
— Прости! — громко, на выдохе. — Я проверить хотел!
Заметил уже, что короткие фразы и на выдохе, даже при волнении нормально произносит.
— Что проверить?! Не педик ли я?! — заорал еще громче. — Расстроен?!
Его глаза стали поистине огромными. Какого хрена? К чему такое удивление?
— По-чему расстроен?
— Ты-то в брата весь пошел! — нервно пояснил я, вызвав в его взгляде на мгновение холод.
— Ты ни хрена не понял, — прошипел он.
— А что должен был?!
— Перестань уже орать! — еще громче меня, прямо как тогда, в первую ночь. Я даже прифигел на минуту. — У меня друг был, — тихо проговорил Андрей. — Долго общались. И потом поссорились. Я-я придушить его хотел. А он как-то с-странно отреа-гировал.
— Не понял.
— Ну… типа… возбудился, что ли, — взгляд отвел, руки мнет.
— Ты охерел совсем?! — снова заорал я. — Что за проверки дебильные?! Натурал я, — ударил себя ладонью в грудь. — Натурал! Мне девушки нравятся! Еще в тринадцать девственности лишился.
Оу, не, этого я мог бы и не говорить. Да ну и похрен.
— Кир, ну ладно тебе, извини кретина, — тихо попросил он прощения.
— Да пошел ты, — уже тише послал его я.
Ну не дебил ли, а? Меня аж передернуло всего. Противно до одури. Еще и Леха вспомнился. Я просто… просто… меня разорвет сейчас. И тут…
Все, что помню потом, это боль, щека горит, и соленный привкус на губах. Передо мной Андрей, испуганный, бледнее, чем раньше. Я поднял к лицу руку, вытер губы, посмотрел на ладонь. Кровь. Почему? Что случилось?
— Из-вини, — охрипшим голосом, все еще странно смотрит на меня.
— За что? — просто спросил я, облизывая губы.
— Это я с… испугу, — выдавил Андрей. Зрачки снова бегают, растерянный. — Т-ты просто ока-менел, на-пугал ме-ня.
Ого, да он же совсем нормально разговаривать перестал. Твою мать, и чего я отключился-то?
— У меня бывает, — совершенно спокойно заверил я. — Мать у меня на глазах повесилась. Видел все. Порою вырубает.
Андрей молчал. Все еще чувствуя себя не на своем месте, я осмотрелся. Ага, в комнате его. Кажись, помню, что произошло. Вот и не хрен меня так шокировать. Слишком близко к сердцу принял. Бля, как баба ною.
— Кир, ты это, — тон снисходительный такой, — может, присядешь?
— Нет, — качнул головой, лицо ладонями протер. — В школе увидимся завтра. Придешь?
— Оба-лдел?
— Что так?
— Не отпущу я тебя.
— Оно как. То выгонял, теперь не отпустишь.
Снова замолчали. Неловко как-то. И все же, кажется, миром все закончилось. Это радует.
— Нормально все, — улыбнулся я, чем вызвал еще большее удивление у Андрея. — Что не так?
— Ты очень-очень-очень редко улыбаешься. Не к добру это.
Да ладно?
— Откуда тебе знать? Четыре дня всего знакомы.
— Вот эти четыре дня – редко, — какой-то он пришибленный сегодня. — Будешь… чаю?
— Больше без проверок?
— Угу, — кивнул уверенно. А у меня на душе все равно поганенько.
— Давай.
Андрей прямо пулей вылетел, да сразу на кухню, чайник ставить. Вряд ли он слышал, когда я ушел…
13 глава. Кто ты для меня
Не знаю, почему ушел. В груди печет, больно, тошно. В голове вопрос Андрея: «Что чувствуешь?». Я же не гей. Зачем он так? И все-таки… не понимаю себя. Нет, его прикосновения меня взбесили, тут без сомнений. При одной мысли о нас, как о парочке, блевать тянет, однако меня никогда прежде ни к кому так не тянуло.