— А где хлеб-соль? И слезы радости от долгожданной встречи? — донеслось из коридора.
Андрей вообще никак не отреагировал. За спиной у меня послышалась какая-то возня, что-то полетело то ли на пол, то ли об стену. Да, темнота она такая, заставляет споткнуться. Хлесткая ругань Лехи, и уже только потом он завалился на кухню, чем-то шелестя. Тут же клацнул выключатель, и по глазам ударил нестерпимо яркий свет.
— Какие люди, — воодушевленно вскрикнул он и водрузил мне на затылок свою лапищу. — Здорово, заяц.
Нервно скинул его руку, выпрямляясь, взглянул на него с недовольством.
— То волк, то заяц, определись уже!
Да, с этим типом все по-прежнему. Он все так же меня раздражает.
— Ты такой милый, когда злишься, — с коварной улыбкой заявил мне Леха, наклоняясь.
Хотел послать его ко всем чертям за стоящие поперек глотки домогательства, но отморозился Андрей.
— Это че? — указал он на пакет в правой руке брата.
Леха отстранился от меня, позволив вздохнуть с облегчением, и криво улыбнулся.
— Подарок, — процедил сквозь зубы. Швырнул свой пакет на стол. Загремели бутылки. — Днюху решил отпраздновать?
М? Я даже приохренел малость. У него день рождения сегодня? Да ладно?
— Серьезно? Почему я не в курсе? — выплеснул я свое негодование, но в ответ лишь словил уничтожающий взгляд Андрея.
Да какого хрена происходит?
— Поедешь со мной на кладбище? — холодно, прямо мороз по коже. Меня аж током прошибло от вопроса Лехи.
Какой же я дебил, Господи. Ведь Андрей говорил, что авария на его день рождения случилась. Бли-и-ин, вот же я…
— Хера я там забыл? — несмотря на грубый ответ, голос и взгляд у Андрея были тихими, мирными, печальными.
— Дань уважения, — прошипел Леха.
На мгновение мне показалось, что он сейчас двинется к брату и ударит его. Но, кажется, пронесло, однако напряжение чувствовалось уже кожей. И я тут еще… Хочется провалиться сквозь стул и пол, заявиться к соседям на этаж ниже. Ненавижу слушать, как эти двое грызутся.
— Я не поеду, — прошептал Андрей, закрывая ладонями лицо. — Не хочу.
И снова тишина, на сей раз слишком плотная, не дающая спокойно дышать, давящая на виски.
Больше никогда не заводили разговор о родителях, и почему-то не спрашивал у Андрея о дате его рождения. Нехорошо вышло. Более чем нехорошо.
Перестал пялиться на друга, отвернулся вправо, тут же нарвался на выжидающую физиономию Лехи, тот кивнул в сторону брата. А я-то что? Выгнул брови, молчаливо демонстрируя свои мысли. Он кулак сжал и мне показал, мол, надо, паря, надо, или тебе еще долго ничего не надо будет. Если только утка больничная. Скотина, терпеть его не могу.
— Надо бы, — осторожно произнес я, нарушая тишину. Мой голос прямо как сталь зазвенел, ага, заржавевшая. Друг убрал от лица ладони, все тем же тусклым взглядом посмотрел на меня. — Надо бы съездить, — снова, но уже тише сказал, отлично понимая, что он сейчас чувствует.
— Зачем? — бесцветным голосом спросил Андрей, у меня аж сердце в пятки ушло. Жутко становится, когда он превращается в мраморную статую. Так и на игнор можно нарваться. Опять? Не выдержу!
— Послушай его, — посоветовал вдруг Леха. — Вы как два сапога пара.
Пауза. Долгая. Невыносимая.
— Не хочу, — наотрез уже отказался. Встал, вышел из-за стола и направился мимо Лехи в коридор.
— Тц, — все, что ответил тот и успел цапнуть его за плечо.
— Бить снова будешь? — равнодушно поинтересовался Андрей, разворачиваясь под действием силы брата.
Я даже испугаться не успел.
Леха резко притянул Андрея к себе и… обнял.
Сижу, офигевая от событий, которым стал невольным свидетелем.
Андрей на объятия не отвечал: то ли по собственной прихоти, то ли оторопел, как и я. Вот только затянулись эти нездоровые нежности. Не то чтобы это плохо и все такое, но странно как-то. Реально странно. Я даже третьим лишним себя почувствовал.
Встал потихоньку, собираясь так же бесшумно свалить.
Куда ни на хер! Это же я. Споткнулся на ровном месте, на стол налетел, не успел поймать спикировавшую вниз бутылку, и та с каким-то глухим хрустом треснула, стала выплевывать пиво из надколотого донышка.
— Я все уберу, — съежившись, пообещал посмотревшим на меня братьям.
— Забей, — откликнулся Леха, ничуть не расстроившись, что прервал их воссоединение. — Поедешь с нами?