– Какие это вопросы? Я вам сказал, что он был не в курсе моих намерений. Поэтому не вздумайте предъявлять ему претензий, ясно вам?
– Послушайте, господин Дорджинский. То, что у вас пистолет в руках, и вы держите меня на мушке, еще не означает, что ваши преимущества такие уж неоспоримые. Все-таки не забывайте, мы находимся на моей территории. Думаю, вы даже не представляете, какие в моем распоряжении имеются возможности. И все же, призываю не горячиться. Да, мы с вами в некоторой степени противники, в значительной степени, но и при этом, я уверен, нам есть что обсудить. Руководителям спецслужб такого уровня, как наш с вами, всегда найдется, о чем поговорить. Не факт, что когда-нибудь еще нам представится подобный случай.
– Нахожу ваше предложение разумным. Где?
– Не здесь, разумеется, не в коридоре. Как принимающая сторона, предлагаю продолжить нашу беседу за чашкой кофе. Вы пьете кофе?
– Кофе сгодится, да.
– Тогда, может быть, вернете мне пистолет? Служебное оружие все-таки, отчитываться придется.
– Не сейчас. Предмет, хоть и мало эффективный, как оказалось, но он как-то все же выравнивает наши позиции. Пусть у меня пока остается. Потом, потом...
– Хорошо. Только обещайте не палить без разбору!
– Не буду. Если никто не попытается прыгнуть мне на спину, или не станет вязать руки.
– Об этом можете не беспокоиться, даю слово. Хотя, замечу, что это вы у нас, как оказалось, специалист на спину, так сказать, прыгнуть и за шею уцепиться.
– Вы о чем-то серьезном хотели поговорить? Или предпочтете остаться здесь и продолжить препираться?
– Да, вы правы. Извините. Пойдемте. Следуйте за мной.
– А с вами все в порядке? – поинтересовался Сан Саныч и указал на ногу директора. – Идти можете?
– Да, вполне. Идемте.
Сделав приглашающий жест, Тукст повернулся и пошел куда-то вглубь коридора. Чуть помедлив, быстро прокрутив в голове все возможные варианты действия, Сан Саныч последовал за ним. Пистолет, совершенно неизвестной ему, кстати, системы, он держал перед собой в слегка расслабленной руке, и со стороны могло показаться, что он конвоирует директора Тукста. На самом деле все, разумеется, было не так однозначно. Нет, он, конечно, мог бы сейчас взять, и всадить ему в затылок пулю. Если бы мог. Ну и что? Дальше что? Как бы это ему помогло? Да никак. Главное, что не понятно, где он находится, и как отсюда выбираться. Вот же, дьявольщина, как его угораздило? Он-то думал, что скрутить этого молодца будет легко, учитывая его физику и внезапность нападения, но вышло не так, как думалось. Кто же знал, что он такой верткий? А не надо лезть на рожон, не выяснив предварительно досконально, что это за рожон, и как там, на нем усидеть. Вот, будет тебе урок на будущее. Дьявольщина! Как ни крути, а теперь он у Тукста в руках. Не совсем, конечно, но все же. Почти все козыри у того. Наверное, и еще что-то припасено в рукаве. Так что, всадить пулю в затылок – явно не выход. К тому же, надо понять, что здесь реально происходит. Где, во-первых, и что, во-вторых. Похоже, они – он лично, конкретно! – проморгали у себя под носом заговор чужаков. Крупный военный заговор, только посмотри, как они здесь размахнулись, чего наворотили. Хошь не хошь, а придется темнить, юлить и договариваться. Чтобы предупредить своих, надо вырваться отсюда. Поэтому – договориться. На любых приемлемых условиях. Ведь наверняка что-то еще, и помимо пистолета, ему, этому Директору, нужно, иначе кофе бы не предлагал.
Шедший впереди Тукст свернул в неожиданно возникшее справа ответвление коридора. Едва они туда вошли, картина сразу же изменилась. Здесь уже было множество дверей, и такое же количество окон, за которыми просматривался залитый солнечным светом незнакомый пейзаж. И еще возникла прорва ответвлений и пересечений с другими коридорами, выглядевшими так же, как этот. Да, собственно, дальше они уже шли, постоянно меняя направление. Тукст, словно запутывая следы, все время сворачивал то в один проход, то в другой, уклонялся то налево, то направо, а то делал поворот несколько раз подряд в одну и ту же сторону, явно замыкая круг. Периодически они поднимались на пару ступенек, а потом спускались на такое же количество вниз. Сан Саныч смотрел на мелькавшие перед ним задники берцев Тукста, на молотящие без устали воздух, точно два поршня, его пухлые ягодицы, на болтавшуюся у правого колена пустую кобуру, и все меньше ему нравилось то, что он видел. Он никак не мог понять, где может находиться такое сложно организованное сооружение. Ведь по идее, исходя из логики и здравого смысла, оно должно соседствовать с госпиталем, а то и вовсе являться его продолжением. Но то, что видели его глаза, говорило ему совсем о другом. И ничего не объясняло. Дьявольщина!
– Уважаемый! – не выдержав, наконец, окликнул он принимающую сторону. – Не кажется ли вам, что мы находимся в лабиринте?
Тукст на ходу оглянулся.
– Конечно, Александр Александрович, так и есть, – ответил он и добродушно улыбнулся. – Надо же как-то вас запутать. Потерпите, осталось недолго.
Мысли, роившиеся в голове господина Тукста, были во многом схожи с теми, что занимали внимание Сан Саныча. Что не удивительно, учитывая специфику их служебной деятельности и связанные с ней особенности мыслительных процессов. То, что Особый отдел легиона вышел на его след – вообще узнал о его существовании! – да еще и попытался арестовать, явилось для Гонория полнейшей неожиданностью. И говорило о том, как близко он оказался к провалу. Не удалось сейчас, попытаются добиться успеха в следующий раз. И не исключено, что им повезет. А там уже он будет ой, как уязвим, придется самому раскрываться, объяснять им, где он может находиться, а где нет. Матричное его тело поддерживается специальными полями, а они пока существуют только недалеко от объекта. Не говоря уже о том, что под ударом окажется все так долго возводимое им здание – это здание, – в прямом и в переносном смысле. Не хотелось бы, чтобы те, кто в него поверили, разочаровались. Значит, что? Значит, придется с этим парнем договариваться. Здесь он не нужен, однозначно. Не хватало еще, чтобы со своими способностями к мимикрии он бесконтрольно шатался по объекту. А ведь так и будет, стоит его оставить одного, не удержишь ведь. Ликвидировать? Кто знает, может быть... Так ведь другого пришлют, к кому подходов не будет. Конечно, попытать его было бы заманчиво, но, видимо, придется как-нибудь в другой раз. Пока же лучше с ним договориться. По крайней мере, стоит попробовать. Ему ведь тоже отступать некуда, тоже ситуация вынуждает искать решение, идти на сделку. Вопрос в том, как далеко Александр Александрович готов пойти? Какое счастье, что он предусмотрительно собрал на него досье.
В воздухе запахло кофе. Поначалу неявно, как намек. А когда они повернули в очередной коридор, запах стоял в нем массивом, как материальный объект, которым можно обладать. Еще через десяток шагов они оказались на пороге комнаты, из открытой двери которой, судя по всему, и происходил этот великолепный кофейный дух. В помещении было темно, войдя внутрь, Гонорий Тукст хлопнул в ладоши, и свет зажегся. Матовые светильники поплыли под потолком по кругу, проливая потоки света на расстеленный внизу темно-красный узорчатый ковер ручной работы.
– Прошу!
С вполне понятной опаской озираясь по сторонам, Сан Саныч вошел в дверь за провожатым. Ноги по щиколотку утонули в мягком густом ворсе, ковер скрадывал шаги совершенно, делая их бесшумными, точно ступаешь по воздуху. Комната оказалась не слишком обширной, вытянутой формы, по обстановке и отделке больше похожей на каюту яхты, чем на жилое помещение в доме. Скругленные стены, обшитые деревянными панелями и с иллюминаторами вместо окон, задраенными, правда, и закрытыми занавесками. «Фальшивые?!» – подумал подполковник. Машинально отметил, что вокруг много продольной фрезеровки, повсюду резьба. Вообще, предостаточно тонированного, лоснящегося от лака дерева. Из мебели и обстановки бросились в глаза высокий буфет в стиле модерн, высокий холодильник, микроволновка, сервировочный стол, и еще один, овальный, возле которого расположились мягкие полукресла с полосатой обивкой.
– Присаживайтесь, – предложил Гонорий, указав жестом на полукресла у стола, – я, с вашего позволения, займусь кофе. Или, быть может, желаете перекусить?
– Ограничимся кофе для начала, – ответил Сан Саныч. Обойдя вокруг стола, он сел так, чтобы за спиной находилась стена, а вход был прямо перед ним, под присмотром. Откинувшись на спинку кресла, он перекинул ногу за ногу, пистолет Тукста положил на стол перед собой и, скрестив руки, стал изучать помещение. Он, наверное, удивился бы, узнав, что год, а может и больше, тому назад в этой же буфетной угощался кофе в обществе Тукста капитан Таганцев.
Заметив приготовления гостя, Директор улыбнулся.
– Нас здесь никто не потревожит, – сказал он убедительно. – Можно не волноваться.