– Вообще-то сам я, то есть без вас, передвигаюсь быстрей, – пояснил он оперативнику. – Ну, в смысле, только подумал и сразу прибыл. А так приходится в темпе шага. Давайте ускоримся наверное, здесь, полагаю, не очень комфортно для вас, как для человека. Недра, все-таки. Тепло.
Они зашагали быстрей – настолько, насколько директор бюро такой темп мог осилить и поддерживать. Гоплит, однако, от ускорения никаких трудностей не испытывал. Как ни в чем не бывало, он продолжал рассказ.
– Теперь пару слов о себе, Сан Саныч. Как говорится, без протокола. После того, как накрыло там, на наблюдательном пункте, меня, как и всех остальных, по идее, должно было унести на родину господина директора Тукста. На более высокий уровень я не претендую, грешен. Хотя... Кто его знает? Может быть, и туда. Но не сложилось.
– Так ты что, теперь призрак? Или это, приведение?
– Ни то ни другое. Как бы это объяснить... Когда человек умирает, это прежде всего процесс. Все происходит постепенно, стадия за стадией, слой за слоем отмирает и видоизменяется. И вот призрак, это такая промежуточная форма, застрявшая там, где ей быть не положено. Иногда надолго, но чаще на короткое время. С бойцами, попавшими под воздействие оружия духов, вот тот же шлепок, к примеру, происходит совсем другое. Это оружие волновое, которое вызывает мгновенную трансформацию в иную волновую форму и тела человека, и всей его личности. И в этом, кстати, для духов большая проблема, потому что тот, кто ненавидел их при жизни, продолжает ненавидеть и после.
– Но ты остался здесь?
– Да. И то, что вы видите перед собой, не фантом, а вполне себе материальное тело. Но матричное. Как, например, у Тукста.
– Понятно. А ты с ним знаком? С Тукстом?
– Заочно только. Лично мы никогда не встречались. Как я сказал, не сложилось. А сложилось совсем по-другому. Я когда-то взводному, Таганцеву, рассказывал... Я же местный, родился и всю жизнь, почти, в окрестностях Кашканара провел. Ну, по службе уезжал пару раз ненадолго, но всегда возвращался. А у нас есть легенда о подземном городе, который существует в глубинах горы. Будто бы в какие-то незапамятные времена люди, жившие у ее подножия, спасаясь от нашествия и гибели, ушли под землю и основали там город. Тагазим называется.
– Как гномы?
– Как, да. Но не гномы, а люди. Так вот, это не только легенда, такой город действительно существует. Я сам не верил, пока там не оказался.
– Погоди, ты сказал Тагазим? Тебя, выходит, в его честь назвали?
– Выходит, да. Но дело не в этом. Город, как вы понимаете, тоже немного сдвинут, скажем так, по фазе, по отношению к человеческой реальности, и так просто в него не попасть, даже если прокопать всю гору насквозь.
– Еще одно измерение.
– Ну, да, что-то типа. Гора, кстати, как раз-то ископана вся, там старые серебряные рудники. То есть, тоннели там, понимаете? Короче, когда меня того, убило, я оказался в Тагазиме. Меня, как своего, туда, значит, призвали. Городу нужны защитники.
– Что, и там тоже опасно?
– О! Постоянно. Экзистенциальная угроза присутствует всегда, как фактор жизни. Я думаю, Господь специально так мир устроил, чтобы кто-то кому-то всегда угрожал. Не пойму только, зачем? Ведь мир безграничен, каждому можно определить его место, где он будет счастлив. Не знаю... Вот, кстати, пришли. Поворотный пункт. Полпути позади.
Коридор, по которому они перемещались, вдруг влился в круглое помещение, в центре которого находилась дискообразная платформа, и, такое ощущение, закольцевался в нем, точно дорога на площади.
– Сюда, – предложил Тагази и первый взошел на помост. Едва Сан Саныч встал рядом с ним, помост завертелся. А, может быть, вращался вовсе не диск, а стены комнаты пошли по кругу. Промелькнул перед глазами зев коридора, по которому они прибыли, еще раз, и еще, и так все быстрей и быстрей, пока не размазался по замкнутой ленте стены сплошной полосой. Тагази заметил, как качнуло и повело в сторону начавшего терять равновесие Сан Саныча, и, помогая утвердиться, обнял его за плечи. Потом он закрыл глаза, сосредотачиваясь. Через миг вращение закончилось, проход в очередной коридор и в нужном направлении оказался прямо перед ними. Еще какое-то время их уводила в сторону инерция восприятия, но вскоре и психика успокоилась.
– Сюда, пожалуйста, – показал эвокат. – Осталось немного. Собственно, столько же, сколько прошли.
Оперативник, пошатываясь, сошел с платформы.
– Спасибо, что ты меня того, поддержал, – немного смущаясь сказал он.
– Ничего страшного, нормально, нормально. Вестибулярный аппарат тоже нуждается в тренировке. Скоро это закончится, – ответил Тагази, имея в виду, очевидно, окончание их путешествия.
В новом тоннеле было значительно прохладней, а вскоре стало и совсем темно, так что сопровождавшему Сан Саныча Тагазимуле пришлось возобновить зеленую подсветку пространства.
– Так, как ты нашел меня? – напомнил ему вопрос директор бюро.
– А, да... Так мы вас и не теряли.
– Вы?
– Ну, конечно, мы. Я же не один работаю. В Тагазиме тоже служба безопасности есть, своя. Тут вот какое дело. Город наш, еще в бытность свою нормальным земным городом, процветал у подножия Кашканара. А потом, в какой-то момент, возникла Брешь, и из нее полезла нечисть, которая не оставляла вокруг себя ничего живого. Первый раз город как-то выстоял, Брешь закрылась, как затягивается тиной окно в болоте. Город отстроился и вновь расцвел, а потом эта хрень вернулась снова, как в этот раз, и накрыла, и пришлось уходить. Она всегда возвращается. Брешь открывается раз за разом, понимаете? Вот сейчас мы будто бы победили, все стихло, но пройдет время, изменятся пространственные условия, и все повторится. Чужие, из Лимба которые, не отступаются, приходят снова и снова едва только портал откроется. Они упорные, точно в них заложена программа на наше уничтожение. Ну, что вам рассказывать, сами знаете, видели.
– С какой периодичностью происходят вторжения?
– По разному, четкого цикла не прослеживается. Однако, похоже, по нашим записям, что все чаще и чаще. Получается, как бы это сказать, гуще, но слабей. С чем связано, неизвестно. В общем, мы за ними следим. Плотно. Чтобы не быть застигнутыми врасплох. У нас отработаны свои методы, есть глаза и уши. А в последнее время присматриваем еще и за теми, из Сумеречной зоны, поскольку они спелись друг с другом. За Тукстом и иже с ним. Поэтому мы знали о его визитах в госпиталь. Но ваше там появление оказалось для нас сюрпризом.
– Да, экспромт получился. Случился.
– Вот именно. Никто не знал, чем ваша встреча закончится. Надеялись, что он вас выпустит, но предполагали и подвох с его стороны. Поэтому, когда стало понятно, куда он собирается вас закинуть, решили поторопиться. Собственно, отправили меня, как лично с вами знакомого. Остальное вы знаете.
– А если бы ты не успел меня перехватить?
– Но успел же.
– А если бы нет? Тогда что?
– Все равно, вытянули бы вас каким-либо образом, не думаю, что от американцев было бы сложней. Для нас важно, чтобы вы оставались здесь, на своем месте. Угроза у нас общая, мы союзники. Город решил, что так будет лучше.
– И у вас уже есть какие-то конкретные предложения?
– Наши волхвы и хакимы хотели бы с вами встретиться.
– Каким образом?
– С моей помощью. Я все устрою.
– Когда?
– Прямо сейчас. Меня, собственно, и снарядили, доставить вас для разговора.
– Сейчас не лучшее время, Тагази!
– Почему?
– Потому что времени нет. Правда. Именно сейчас нужно спешить, чтобы вывести из-под удара Сергея Сергеевича, Таганцева. И еще кое-кого. Наверняка, отправив меня подальше, Директор бросился в госпиталь.
– Думаете?
– Уверен! Уж этот-то своего не упустит. Кстати, как ему удается следить, оттуда, из своей зоны, и узнавать, где кто?
– Есть способы. На самом деле, ничего нового, разведка инструментальная и разведка агентурная. Приборы у них очень чувствительные и точные, можно настроить на каждого конкретного человека.
– И что же, невозможно спрятаться?
– Почему? Вполне можно. Тому, кто знает, от чего и от кого прятаться. Глушилки есть специальные.
– Где они есть?
– У нас они есть.
– У вас! В общем, некогда мне, Тагази, сейчас разговоры разговаривать, взводного твоего прикрывать нужно.
– Я понимаю. Эх, Сан Саныч! Толкаете меня под трибунал!
– У вас что, и трибунал свой есть?
– Ну, типа того, есть кое-что, да. Как же без трибунала? Не убьют, конечно, но выскажут неудовольствие. Ладно, выведу вас сразу на поверхность. Только обещайте мне в ближайшее же время прийти для разговора. Это очень важно.