– Все, что заказывали, Александр Александрович. Одежда, снаряжение... – пояснил вошедший.
– Очень хорошо. Ну, что, Сергей Сергеевич, – сказал Дорджинский, когда они снова остались вдвоем, – давай. Пора сбросить с себя все больничное. Отринуть, так сказать. Смотри, здесь все для тебя есть, от трусов до ботинок. Подобрано по размерам, не сомневайся, но если что не подойдет – поменяем, не проблема.
Серж заглянул в коробку и присвистнул.
– Что это за форма? Не гоплитская. Я такой даже не видел.
– Конечно, не гоплитская. С гоплитом Таганцевым покончено, надеюсь, окончательно. Теперь ты снова капитан – пока, хотя вскоре возможны изменения, – и находишься во временном, но полном моем подчинении. Это обмундирование бойцов спецподразделений, надеюсь, тебе понравится. Ты пока переодевайся, душ прими, вон там есть, нормальный, а я тем временем кофе сварю.
Он вытащил из коробки все, что относилось к одежде, и сунул в руки Сержу.
– Держи. С остальным позже разберемся.
Пока Серж смывал в душе последствия бессонной, в общем, ночи и переоблачался, Сан Саныч тестировал кофе-машину. А к тому времени, когда капитан, преодолевая некоторую неловкость привыкания к новой форме, вновь появился в комнате, стол в ней уже был накрыт для завтрака.
– Ну вот, совсем другое дело, – Сан Саныч одобрительно похлопал Сержа по плечу. – Совсем другое дело. Давай, садись, позавтракаем, наконец. Я сам так есть хочу, что желудок узлом завязывается. Последний раз угощался у Директора. Да. И, держи вот.
– Что это? – Серж подставил ладонь, а когда увидел, что Сан Саныч в нее положил, не выдержал, вскричал радостно: – Мой хронометр! Это же он, мой, правда? Штурманский! Неужели не пострадал?
– Ну, как же не пострадал? Пострадал, как и все, что на тебе тогда было. Но не так сильно, как представлялось. Удалось отремонтировать. Носи, и впредь будь осторожен.
– Спасибо. Я, кроме шуток, очень рад. Чувство такое, словно только теперь домой вернулся.
– Вот и хорошо. Значит, с возвращением. Давай, к столу.
Невзирая на голод, они не стали рассиживаться, быстро, по-деловому поели, а после перебрались в кресла у окна и взялись за кофе. Пригубив, Сан Саныч облизал губы.
– Следует все же признать, что у господина Директора кофе получше. И крепче, и ароматней, – высказался он. – Даже обидно, слушай. Как это ему удается?
– Соглашусь с вами, – Серж кивнул. – Они там любят все самое-самое для себя доставать. Кофе, сигары. Мебель. А какая бильярдная! С ума сойти от восторга! Хотя, знаете, нет никакого желания снова там оказаться, даже чтобы все это увидеть и попробовать. Но, я так понимаю, все же придется. Не избежать.
– Да, об этом нам тоже надо хорошенько подумать. Но сначала я хотел бы от тебя кое-что услышать.
– Что именно, Сан Саныч?
– Да все, Сергей! Я хочу знать все, где, когда и при каких обстоятельствах ты оказался вовлечен в эту историю. Что странно само по себе, ведь кроме тебя, по сути никто больше ничего не знает. Я имею в виду – из нормальных людей.
– Ну, почему нет? Один человек еще, как минимум, вовлечен, и гораздо сильней меня.
– Кто же это?
– Был у меня друг, там еще, в Сосновом бору, где я служил до легиона.
– Я в курсе.
– Геша Хлебчиков. Геннадий Юрьевич. Старший лейтенант в прошлом. Вот он. С него, можно сказать, все и началось.
– Рассказывай подробней. Чтобы тебе было ясно, из комнаты мы не выйдем, пока все точки не будут расставлены там, где должно. Над всеми «И». Время умолчаний, как и время самодеятельности, прошло. Но и сильно не затягивай, постарайся быть лаконичным. Нам нужно принимать решения быстро. Событиями пока не мы управляем, и как они пойдут, что та сторона предпримет, неизвестно.
– Хорошо, я постараюсь. Короче говоря, с Гешей мы вместе служили на КП корпуса, и дружили – не разлей вода были. Проживали свою молодость, весело и со вкусом, иногда шумно, так что даже не заметили, как она, молодость, прошла. Танцы, рестораны, женщины. Много женщин. Полный гарнизонный набор развлечений. И однажды, видимо, закономерно, мы с Гешей попали в историю. После ресторана подрались в городе, на остановке такси. Были мы в сильном подпитии, особенно Геша, а он в таком состоянии никогда не отступает, хотя физические данные его не предполагают бойцовских подвигов. В общем, не зная того, отделали мы в тот раз сынка мэра города, крепко отделали. И мэр потребовал крови. Буквально через день-два нас вычислили, что само по себе странно, а к концу месяца Гешу выперли из армии. За дискредитацию воинского звания.
– А ты?
– А я ничего, отделался испугом. Ни единой царапины, как говорится. Не спрашивайте, почему, не знаю. Блата у меня нет, покровителей – тоже. Во всяком случае, никто не признался. Не знаю! Но Геша мне не поверил, сказал, что я его предал, обозлился и перестал со мной общаться. Вот на этом наша дружба закончилась навсегда. Но, как оказалось, не закончились отношения. Хотя первые год-полтора мы даже не встречались.
– Что было дальше?
– Дальше... Я продолжал служить, мало-помалу остепенился. В основном, как мне представляется. Правда, потом выяснилось, что недостаточно. А Геша устроился на работу гражданским специалистом в гарнизонный Дом офицеров. Гешин отец, Юрий Иванович, был тогда его начальником. Директором, так сказать. С его подачи и при его поддержке Геша и начал работать с зеркалами Козырева.
– Это еще что такое?
– Так называемые к-зеркала, это довольно специфические гнутые конструкции из металла, фокусирующие временные и информационные потоки. Считалось, официально, что псевдонаучная ересь, оказалось – нет. Геша доказал, что они реально работают. Короче, Геша при содействии подполковника Кунгурова, отца своего, оборудовал в ГДО мастерскую, изготовил пару зеркал из алюминия, и стал с ними работать. И у него получилось, появились конкретные результаты. Более того, ему удалось совершить прорыв. Сперва он установил связь с измерением Тукста, и те выразили заинтересованность в общении с ним. Потом он по их чертежам изготовил темпоральный генератор, а когда запустил его, и с энергией проблем больше не стало, пробил канал на ту сторону. И уже потом сюда просочились те, духи, и стали строить Дом, как я его называю, а, по сути, форпост свой в Сумеречной зоне. Многие не понимают, что это за филиал. Тукст возглавлял передовой отряд Общества, как он его называет, репатриантов. Да, есть у них такие радикалы, ратующие за возвращение в родные, прежде срока оставленные ими пенаты. Когда Геша запустил свою машину, у них появилась возможность построить Дом в серой, переходной зоне, где зеленые туманы, и тогда филиал начал постепенно работать.
– Интересно, а почему те сами это все не сделали?
– Потому что их цивилизация, их жизнь там – полевая, или волновая, не знаю, что точней. В общем, не могут они материализоваться сами, без помощи реальных материальных субъектов. То есть людей. Но знания, наука какая-то у них там, конечно, есть, и идею генератора поля доставили сюда с той стороны. Забросили, как семя, которое должно прорасти. Возможно, даже почему-то уверен, что это была не первая их попытка.
– И всегда находится энтузиаст своего дела, который строит зеркала, усилители и прочее – все, что нужно. Не задумываясь. Как же, неведомое манит, влечет.
– Так и есть.
– Ясно. И все же, я не понимаю, а как Геша твой...
– Вот, опять! Да не мой он!
– Ну, все равно. Как этот твой Геша умудрился такое сотворить?
– Для тех, кто его знает, в этом нет ничего странного.
– Почему?
– Потому что Геша – тихий компьютерный гений.
– Неужели так хорош?
– Я вам говорю: гений!
– Почему же тогда так легко его отпустили из армии? Если гений?
– Строем не любил ходить. А если серьезно, самому удивительно. Есть в этой истории что-то такое... Душок какой-то, если хотите. То, как нас быстро вычислили, и как скоры были на расправу. Лично у меня впечатление такое, что кому-то это очень было нужно. Кто-то заинтересованный приложил руку. Но это лишь предположение, фактов, конечно, никаких.
– Да-да, подозрительно. Тенденция, как говорится, прослеживается. Что же было дальше? Как ты-то туда попал?
– Пошел прогуляться по лесу в окрестностях гарнизона, а оказался в Доме. Кроме шуток, так и было. Как в классических историях про попаданцев. Сгустился туман, да, зеленый, а когда я из него вышел, оказался незнамо где. И Дом передо мной, внешне, кстати, ужасно похожий на наш ГДО. Как впоследствии объяснил мне при нашей последней встрече Геша, он лично разрабатывал компьютерную модель филиала, и лепил он ее именно с Дома офицеров. И еще, задавая параметры доступа в него, зачем-то загнал туда мои данные. Не знаю какие, но факт тот, что я мог попадать в Дом практически беспрепятственно. Только сосредоточишься, и начинается переход. С каждым разом получалось все легче. Один раз даже во сне туда улетел. Да, просыпаюсь на диване, а господин Тукст рядом сидит, пыхтит сигарой. Геша сказал, что он чувствовал себя одиноко, и поэтому подумал, а почему бы нет? Подумал, что было бы неплохо. Может, месть такая с его стороны, не знаю.