– Вот что мне особенно нравится, – сказал Сан Саныч. Взяв в руки узкий пластмассовый контейнер, он показал его Сержу. Потом с неким даже пиететом, двумя пальцами извлек из нее довольно пухлую серебристую, с насечкой в виде тонкой сетки, шариковую ручку. – Вот так – обычная ручка, – пояснил он, – можешь писать, можешь в ухе ковырять – что угодно делать. А если перевести зажим вот сюда, в это положение, и потом нажать на кнопку, то через три минуты рванет так, что мало не покажется. Главное, постараться уйти за это время подальше.
– Можно посмотреть? – заинтересовался Серж.
– Посмотри. Можешь сразу у себя оставить. Хотя, нет, пока ничего не бери, не нужно.
– Почему? – удивился Серж.
Сан Саныч с видом глубокой озабоченности посмотрел на груду оборудования на столе. Покачал головой.
– Потому что, ерунда все это?
– Что ерунда?
– Вот это вот, все. Как ты с этим разберешься? Если никогда раньше ничего не подрывал? Герой, я понимаю. Но я не могу отправлять тебя на верную смерть.
– Да что тут особенного, Сан Саныч? Разберусь! В теории я и так все знаю: заложить взрывчатку, вставить детонаторы, потом активировать их. На кнопочку нажать.
– Да, да. На словах, Сергей Сергеевич, все легко. Но на деле оказывается куда как сложней. Нет, как минимум надо, чтобы специалист поднатаскал тебя.
– Когда? Времени нет, Сан Саныч.
– Ты куда-то торопишься?
– Я-то нет, а вот господин Тукст, похоже, да.
– С чего ты взял, что он спешит?
– Да по нему видно. В последний раз он явно не в себе был.
– Ничего, подождет.
– Я не хочу, чтобы он что-нибудь с Тамарой сделал. А он, гад, может. С него ведь станется.
– Не выдумывай, она в укромном месте и под надежной охраной.
– Не знаю, я не уверен. Мы не ведаем всех их свойств и возможностей, поэтому, не хотелось бы рисковать.
– Я вот думаю, а не пойти ли мне с тобой? Туда? Ведь ты же можешь провести меня с собой в зону, в дом этот? Пока ты будешь Директору зубы заговаривать, я сделаю, что нужно. А как только рванет, мы с тобой под шумок вернемся обратно. Назовем это – план С-4. Как тебе?
– Заманчиво. И название красивое. Но нет, нет. Вас сразу обнаружат, и тогда только хуже будет.
– А у меня вот это есть! – Сан Саныч покрутил в воздухе часами Тагази. – Я могу и прикрыться.
– Гипотетически. Здесь устройство работает, а как оно поведет себя там?
– А что, есть сомнения?
– Да я, честно говоря, ни в чем не уверен. Думаю только, что не сидели они там, на месте спокойно, и с момента моего последнего визита систему собственной безопасности значительно усовершенствовали. Друг мой, Геша Хлебчиков, наверняка постарался. Он это хорошо умеет.
– Может, и так. Что же ты в таком случае предлагаешь?
– Не знаю. Одна надежда на то, что Геша до сих пор делает мне исключение, оставил для меня лазейку. Если да – я ей воспользуюсь. Тогда попытаюсь незаметно пробраться в машинный зал и заложить там взрывчатку. Тоже будет – план С-4. Название оставим, оно вполне годное.
– А если нет? Если никакой лазейки нет, и тебя сразу возьмут в оборот?
– Ну что ж, я к этому готов. Придется действовать по обстоятельствам.
– Все-таки герой, да? А ты разве не понимаешь, что со своими сверх возможностями, находясь – там, представляешь для нас угрозу – здесь?
– В чем? Не понимаю, Сан Саныч.
– В вероятности, дорогой Сергей Сергеевич, что они доберутся до твоих способностей, да раскроют их, да сумеют каким-то образом реализовать в собственной модели. После чего их пехота в неограниченном количестве полезет к нам сюда сквозь ставшую проницаемой для них Стену неведения. И тогда это будет уже мировая катастрофа. Понимаешь? С этим, уверяю, нам будет очень трудно справиться, а то и вовсе не совладать. Во всяком случае, легко и быстро.
– Но я вовсе не собираюсь им помогать, даже просто подыгрывать!
– Ты-то да, ты не собираешься, не сомневаюсь. Только боль, мой друг, может сломать любого, – он достал из кармана коробочку и показал ее Сержу. – Узнаешь? Там еще много таких. Поверь мне, у них, наверняка, и другие методы имеются, кто знает? Эти духи, эти души – для нас точно потемки.
– Мой план – пробраться незамеченным в подвал, в генераторную, заложить взрывчатку и так же незаметно уйти. У них там всегда пусто.
– А если нет?
– Что-нибудь придумаю. Прорвусь!
– Отставить «прорвусь!»
– Но, Сан Саныч!
– Нет! Никаких но.
С этими словами Сан Саныч отобрал и Сержа ручку и спрятал ее в коробку.
– Нет, – повторил он. – Сунемся туда, придется играть по их правилам, при этом зная, что все козыри у них на руках. А я не люблю так играть. Значит, торопиться не будем. Подождем, подумаем. Ты пока отдыхай, здесь, под охраной и прикрытием. Никуда не уходи, не вздумай. И даже не думай. А вот мы как раз будем еще думать. Вариантов у нас немного вырисовывается, и все, прямо сказать, неважнецкие. Дело серьезное, надо с вышестоящим командованием посовещаться. Брать на себя всю ответственность в этом случае несколько самоуверенно, я считаю. Начальство для того и существует, да и нет говорить, и автографы на бумаге оставлять. Это их компетенция, такие решения принимать, вот пусть напрягутся. Жди меня здесь.
– А вы скоро?
– Кто ж его знает? Начальство непредсказуемо. И оно, что удивительно, тоже человеческой породы, – долго думает, сомневается и ошибается. А мы ошибиться не можем, у нас права на ошибку нет. Поэтому, быстро не получится. К сожалению.
– Да, права на ошибку у нас нет, – подтвердил установку Серж. Глаза его, светлые всегда, при этом как-то вдруг потемнели, стали черными, бездонными.
– Ну, ты не напрягайся пока чрезмерно, – посоветовал Сан Саныч и похлопал подопечного по плечу. – Придумаем что-нибудь. Вот в чем мы кого угодно переигрываем, так это в умении соображать. Но, блин, нужно время.
Потом, уже выбравшись за пределы Кашканара и ведя машину по загородному шоссе в сторону расположения Южной группы легиона, до которого и было-то километров пять, не больше, Дорджинский вдруг вспомнил этот остановившийся потемневший взгляд капитана Таганцева, и ох как он ему в этот миг не понравился. Так не понравился, что Сан Саныч тут же ударил по тормозам и, не дожидаясь остановки, принялся выкручивать руль – хорошо, что дорога в этот час была совершенно пустынной. Не полицейский разворот, но тоже, получилось неплохо. Развернувшись, Сан Саныч нажал на газ и помчался обратно. Только бы успеть, повторял он, как заклинание, только бы успеть, но уверенности такой у него не было.
Бросив машину перед входом в гостиницу, Сан Саныч бегом поднялся на третий этаж. Два охранника, бодрствовавшие в холе возле лестницы, вскочили, заслышав его торопливый топот по ступеням, а узнав начальника, удивленно переглянулись. У них, как они считали, все было под контролем. Махнув им рукой, чтобы присоединялись, Сан Саныч без остановки проследовал дальше.
Хорошо освещенный коридор был пуст, только над красной ковровой дорожкой, тая прямо на глазах, плыли ошметки какого-то странного зеленого тумана. Буквально через минуту они пропали, осев на стенах матовой пленкой влаги. При виде тумана сердце оперативника замерло и, обрываясь со всех подвесок, ухнуло вниз. И недаром. Дверь выделенного Сержу номера оказалась распахнута настежь, а самого его нигде не было. Убедившись, что номер пуст, Сан Саныч подошел к столу и, глядя на него, замер в задумчивости. Как он и предполагал, как опасался, Таганцев ушел, забрав с собой все. Сложил необходимое в тактический ранец и унес. На столе не осталось ничего, кроме пустого футляра от чудо ручки. Сан Саныч автоматически, почти не сознавая, взял его и сжал в ладони. «Что теперь прикажете делать?» – подумал он отрешенно.
И снова он не заметил, как это произошло, в какой миг случился переход. Просто коридор гостиницы, по которому он шел, наполнился туманом, как водится – зеленым, а когда он из него вышел, это был уже совсем другой коридор. Факт налицо. И, что характерно, никаких красных ковровых дорожек на полу.
Дом, как он и предполагал, был пуст. Казался таким, конечно. Но в месте проникновения действительно никого не наблюдалось. Серж постоял, прислушиваясь. Тихо, никаких звуков. Когда он настроился на наполнявшую дом тишину, и она прижалась к его ушам шерстяными рукавицами и легко зашуршала белым электронным шумом, он осторожно двинулся в выбранном – в соответствии с персональным правилом – направлении. Правило гласило: если не знаешь, куда, а спросить не у кого – иди налево. Когда и при каких условиях правило это возникло, он уже не помнил, может, вычитал где, но в трудных ситуациях неизменно ему следовал, и ни разу оно его не подводило. В том смысле, что пока идешь, всегда есть шанс либо прийти, куда нужно, либо встретить того, кто знает, как туда дойти. Так происходило раньше, так, он надеялся, будет и на этот раз. Но, конечно, желательно без ненужных встреч. Добавляло ему уверенности в правильности выбранного пути и то обстоятельство, что окна, сквозь которые открывался незнакомый и ни о чем не говоривший пейзаж, располагались слева. Странно, но справа стена оставалась совершенно чистой, ни единой двери не нарушало ее однородности. Так что коридор скорей всего представлял собой длинный переход, свернуть в котором никуда было нельзя, только выбрать направление и дойти до конца. Интересно, а если развернуться и пойти обратно, подумал Серж. И что это даст? Он оглянулся. Дальний конец коридора терялся в сумраке, идти туда почему-то совсем не хотелось, поэтому Серж пошел дальше, пытаясь сосредоточиться на том, что ждет его впереди. Там, кстати, уже проглядывался какой-то свет, который не просто так подсвечивал, а еще и подмигивал.