Утро пятницы
По кварталу Сайт-Си расползается эпидемия, болезнь косит детей сперва в одной лачуге, потом в другой, и так улица за улицей. По радио то говорят, будто инфекция передается через слюну, то в тот же день объявляют, что она распространяется прямо по воздуху. Или нет, ее переносчиками являются собаки, которых в тауншипе видимо-невидимо; ах, чепуха, всему виной питьевая вода; нет, все не так: это заговор западных фармацевтических компаний. То ли это менингит, то ли очередная пандемия гриппа – в общем, некая новая детская чума. Никто, похоже, толком ничего не знает. Идут разговоры о том, что вот-вот начнут бесплатно раздавать антибиотики. Говорят и о карантине.
Утром в пятницу Феко просыпается, как всегда, в полпятого, берет эмалированную посудину для умывания и идет к колонке, она за шесть домов от его лачуги. Раскладывает на полотенце бритву, мыло, тряпичную мочалку и в прохладной темноте садится на корточки; так и бреется – без зеркала, на ощупь. Натриевые фонари выключены, из-за облаков тут и там выглядывают звезды. Тишина, лишь две вороны молча за ним наблюдают с соседской крыши.
Закончив с бритьем, он тщательно моет руки и лицо, воду из посудины выплескивает на мостовую. В пять Феко отводит Тембу к мисс Аманде (это на той же улице, чуть подальше); прежде чем войти, легонько стучится. Аманда в постели, приподнимается на локтях, обращает к нему заспанное лицо с вымученной улыбкой. Он усаживает Тембу на ее кровать, очки мальчика кладет рядом на столик.
По дороге на станцию «Сайт-Си» Феко встречает колонну девочек в синей с белым форме; по очереди, одна за другой, они садятся в белый автобус. На каждой медицинская маска, прикрывающая нос и рот. Феко поднимается на перрон и ждет. Подальше, на поросшем травой пустыре в беспорядке валяются забытые бетонные трубы, точно упавшие колонны, оставшиеся от погибшей цивилизации. Они все в надписях и рисунках, сделанных краской из баллончика: Выиграй на скачках; Всех затрахаю; Слепой 43; Богатеют только богатые; Ямакота умирает, пожалуйста помогите.
Туда и сюда, похожие на ревущих и взрыкивающих драконов, мимо проносятся поезда. Три дня, осталось три дня, думает Феко.
Картридж 4510
Альма что-то совсем ослабела. В 11:30 Феко помогает ей выбраться из постели. Из левого глаза у нее сочится прозрачная жидкость. Смотрит в никуда.
Этим утром она позволяет Феко одеть себя, но есть отказывается. Дважды приходит агент показывать дом, при этом Феко приходится уводить Альму во двор и там сидеть с ней в поставленных рядом шезлонгах и держать за руку, пока некая молодая пара пройдет по комнатам, восхитится видами и оставит грязные следы на коврах.
Около двух Феко вздыхает: ладно уж. Усаживает Альму на кровать в верхней спальне, соединяет проводами с переносным стимулятором и дает ей посмотреть картридж 4510, который всегда держит в выдвижном ящике рядом с кухонной раковиной, чтобы, когда понадобится, долго не искать. То есть когда ей понадобится.
У Альмы клонится голова, расслабленно разъезжаются в стороны колени. Феко спускается вниз подкрепиться хотя бы куском хлеба. Ветер в саду принимается трепать и ерошить листья пальм. «Опять юго-восточный», – сообщает кухонный телевизор. Потом начинают мелькать рекламы. Высокая белая женщина бежит по залу аэропорта. Метровой длины сэндвич занимает собой весь экран. Феко закрывает глаза и представляет, как, когда ветер ударит по Кайеличе, мимо «спаза-шопа» – импровизированного ларька, который прямо у себя в доме открыл сосед, – в туче пыли кубарем понесутся коробки, как помчатся над дорогой по воздуху пластиковые пакеты, со всего маху влипая в заборы. Как на станции все станут втягивать голову в плечи, воротником прикрывая рот, чтобы не наглотаться пыли.
Проходит еще несколько минут, слышит – зовет Альма. Идет наверх, снова ее усаживает и вставляет в аппарат опять тот же самый картридж.
Шефе Карпентер
В пятницу Роджер в сопровождении Луво появляется на тротуаре перед другим домом, который вроде бы не имеет к Альме Коначек никакого отношения и стоит вовсе даже на другом конце города. Этот дом прячется за четырехметровой каменной стеной с осколками битых бутылок, торчащими по всему верху. Над стеной покачиваются вершины девяти или десяти эвкалиптов.
У Роджера в руке пластиковый пакет с чем-то тяжелым. Остановившись у ворот, он бросает взгляд в направлении камеры видеонаблюдения (она скрыта за тонированной полусферой) и показывает, подняв повыше, свой пакет. Минут через десять к ним выходит женщина и, не говоря ни слова, проводит внутрь. За ней плетутся две надушенные колли.
23