- Как же и когда мы вскарабкаемся на вершину твоей Пирамиды? - повторил свой вопрос Юра.
Я посмотрел в окно, выдержал паузу, затем:
- Клон, - это все, что я мог ответить Юре, - наш клон.
Он аж подпрыгнул!
- Так я и думал, я так и думал!..
И утих. Упал в кресло и закрыл руками лицо. И снова слезы хлынули у него из глаз.
- Ты - гений, гений, ты, правда, гений, - запричитал он.
Я и не подумал его отговаривать. Мне были хорошо знакомы эти восхитительные прекрасно-томные и умопомрачительные мгновения жизни, когда тебя захлестывает волна возвышенного восторга, и неподвластные твоей крепкой воле спазмы судорог вдруг перехватывают горло, готовые удавить тебя, задушить в своих цепких объятиях. Я и не подумал его отговаривать.
- Ты, правда, - гений.
Я и не подумал его отговаривать. А что он скажет, когда я расскажу ему о том, что нам удалось уже воскресить Ленина?..
- Теперь и ты это знаешь, - сказал я.
- А кто еще?
Такие слова как «управляемая феноменология гена», теперь-то я был абсолютно уверен, приведут его в восторг, потрясут.
- Немногие, - сказал я.
Мы помолчали. Затем он, чтобы что-то сказать, продолжал.
- Если ты заметил, даже в названии моего сайта есть «klon».
Я заметил. Вместе с тем, это было признание и того факта, что мой выстрел попал в десятку.
- Юра, - сказал я, - твой ход.
- У меня есть мечта, - проговорил тихо он.
Он смотрел куда-то прищуренными глазами и молчал.
- Мне кажется, ты ее выкрал, - потом сказал он.
- Нам не хватало только черной зависти! Теперь мы вместе, - сказал я, - я - это ты! А ты - это я!
- Так не бывает.
- И мы с тобой обязательно разрулим наше общее дело!
- Мы? Безбожники?..
- Юра, - я добыл из запасников еще один (Жорин) аргумент, - ты скоро умрешь.
Ни один мускул не дрогнул на его лице, он по-прежнему смотрел вдаль, затем согласно кивнул и сказал:
- Ты и тут прав: времени у нас очень мало.
- Мы - уже давно не безбожники, - уверенно произнес я, - но мы те, кто впервые сделал попытку стащить Небо на Землю. Ты не можешь себе даже представить всю тяжесть бремени, что свалилось на наши плечи.
- Но как вы собираетесь сотворить столько клонов? Где взять генетический материал того же Хаммурапи? И это твой гетерогенный геном! Представь себе мир химер - ослозайцы и клеверобыки, гадочеловеки и рыбоежи... Эти твои минотавры с кентаврами заедят нас, затрахают...
Он посмотрел на меня пристально и добавил:
- Зае...!
Юра не мог удержаться от этого яркого слова.
Это так выразительно он подчеркнул своё опасение против всевозможного нашествия жутких химер.
- Как думаешь?
Я поспешил увести его мысли от химер.
- Технология очень проста: берешь гомогенат клеточных ядер стволовых клеток человека и помещаешь его в биополе той персоны, которую ты хочешь клонировать. И - пожалуйста! Другой вариант - это уже готовый геном, скажем Иисуса Христа. Его кровь с плащаницы.
- У Христа уникальная группа крови, редкая для людей, четвёртая.
- Тем лучше для мира.
- Но десятки, сотни людей?.. Тысячи тысяч! Это - невероятно!
- Для этого у нас есть «Милашка».
- Кто такая «Милашка»?
Я рассказал и это. Юра сначала, конечно, спорил:
- Ты со своей Пирамидой никому не нужен, эти люди тебя не поймут! Я же нужен им всем, все хотят быть святыми и идут ко мне со своими страхами и грехами, как овцы к пастырю. Я для них - тестер совести, если угодно, - совесть мира. Моя технология безупречна и совершенна. Она каждому скажет, кто есть кто. А тут ты со своей Пирамидой! Твой остров напоминает мне лепрозорий. Неужели мы должны быть заперты на засов и спрятаны от всего света?
Ну, и кентавры... Они точно нас...
Он не кончил, взял сигарету и закурил.
Глава 17
Наступила среда, кажется среда, да среда, потому что в четверг, то есть завтра, я должен был вылетать в Европу. Да, в Париж, чтобы с Аней отправиться, наконец, за океан. Такой у нас был уговор. Юра сладко спал, утро было пасмурным, в Иерусалиме еще тоже были дела, и я решил отправиться в одиночку. «Созвонимся» - написал я на клочке бумаги и бросил его на журнальный столик. Звонок Юры застал меня на окраине города, я уже вышел на какую-то козью тропу, направляясь в пустыню. Было около полудня.