Когда он произносил эту фразу, я видел его шевелящиеся толстые, как пиявки, фиолетовые губы и сощурившиеся в улыбке бездонные глаза - два завораживающих и затягивающих тебя колодца, как две манящие пустоты, наполненные магией покоя и неги. Я не мог оторвать от них глаз.
- Дыши, - сказал Юра и снова улыбнулся.
Глава 3
- Здесь очень важно выбрать мишень. Найти жертву не составляет труда, - сказал он. В мире много людей, у которых есть много денег. Как правило, все они больны. Выбирать нужно тех, в ком уверен. И тут не обойтись без моих очков. С их помощью я вижу ауру жертвы, компьютер ее анализирует, я получаю точный диагноз. Если возникают сомнения, я прибегаю к изучению радужки, слюны, мочи, крови, да чего угодно, могу даже выкрасть историю его болезни с тем, чтобы не было никаких ошибок. Само собой разумеется, что нельзя оставлять никаких следов. Я работаю сам, инкогнито, используя совершенные способы коммуникации и расчета со своими сподвижниками. Меня никто никогда не видел, у меня нет друзей и знакомых, нет...
- Как ты можешь взять кровь?
- Я стараюсь без нее обходиться, только раз мне пришлось...
Скарификаты кожи, слюна, волосяная луковица... У меня есть аналитический экспресс-центр. По клеткам луковицы или крови, или любым другим мы проводим анализ ДНК, и я узнаю траекторию дальнейшей жизни своего пациента.
- Траекторию жизни?
- Мы тогда так и не смогли создать лабораторию. Тот пожар...
- Да пожар подпортил нам жизнь, - согласился я.
- Так было суждено, и жалеть об этом смешно. В нашем деле ведь что главное?
- Не укакаться, - нашелся я.
- Верно! Это верно. Так вот, главное - диагностика! Скажем, по радужке глаза...А помнишь, как мы по набуханию митохондрий или по густоте рибосом на ретикулуме определяли живучесть клеток?
- Жизнеспособность.
- Ну да. Ты это помнишь?
Я кивнул: помню, конечно! Такое - не забывается!
- Верный и точный диагноз - это сигнал к действию, начало операции по захвату противника. Как на войне.
- В этом, - сказал я, - я разбираюсь. Мы с Мак Нейлом научились диагностировать рак по состоянию всего лишь одной молекулы.
- Этим сегодня никого не удивишь.
Я был удивлен тем, что он сказал. Нам не просто было этого добиться. А его это не удивляло! Что еще он умел?
- Что такое траектория жизни? Ты меня интригуешь.
- Это наука хитрая, тонкая, прецизионная, - сказал Юра, и, по всей видимости, хотел было ознакомить меня с ее основами.
- Это поиск конца генетического кода? - спросил я.
Мы ведь с Жорой тоже прошли этот путь! Мне было бы жаль, если бы Юра стал наполнять этими скучными подробностями наш разговор. Но он сделал вид, будто не заметил моего вопроса.
- Поиск конца кода, - сказал он, - это начало конца поиска истины...
Теперь я переваривал сказанное.
- Мы с Жорой тоже, - заметил затем я, - долго мучились...
Юра улыбнулся.
- Да, - сказал он, - теперь ясно всем: это просто!
- Да, - сказал я, - вот тогда-то мы с Жорой и вспомнили тебя...
Юра посмотрел на меня и улыбнулся. Он вдруг умолк. И запал его спал. Мы молчали. Но я знал, что у его еще много невысказанного и такого, что уже не вмещается в его голове. И Юра этим тревогам и мыслям давно ищет выход. Кому же рассказывать, как не мне?! Я видел, как думали его глаза: продолжать рассказ?
- Выбирать мишень самое трудное, - сказал я, чтобы сдвинуть его с мертвой точки.
Он кивнул, посмотрел мне в глаза и сказал:
- Трудно промахнуться. Они все отвратительны...
- Все?
- Выбирать легко. У каждого Александра Македонского есть свой Аристотель, но нет такого Цезаря, у которого не было бы своего Брута.
Я подумал и согласно кивнул: нет!
- В окружении толстосума, - продолжал Юра, - есть люди не только обиженные, завидующие ему, но и ненавидящие его. Они без труда сделают для тебя за какие-то тридцать сребреников все, что ты пожелаешь. Чтобы насолить или даже усыпить шефа. Как пса. Двух-трех фраз мне достаточно, чтобы выбрать маршрут следования или вечеринку, или что-то еще, что помогает мне приблизиться к своему объекту. И тут, ты теперь понимаешь, дело не в деньгах...
Я снова кивнул: это ясно!
- От смерти уйти нетрудно, - вдруг произнес Юра.
К чему он это сказал, я так и не понял. Поэтому мы просто молчали...
- Как ты представляешь себе свое будущее? - наконец, спросил я.
Юра поставил чашечку с кофе на стол, облизнул кончиком языка верхнюю губу и произнес: