– Возьми его за ноги, – приказал Тигхи Равилре. – Поднимай его.
Несмотря на то что простреленная нога Мулваине болталась во все стороны и это должно было доставлять ему адскую боль, он не издал ни стона. Друзья медленно подняли его тело и оттащили в сторону. Бледное лицо Равилре потемнело от натуги.
– Туда! – задыхаясь, произнес Тигхи. – Вон туда.
Их шатало от усталости, но они все же смогли перенести Мулваине к тому месту, где из стены росли довольно крепкие платаны. Ствол одного дерева раздваивался, и ребята положили своего товарища на эту вилку.
– Переверните его, – сказал Тигхи. Часто дыша, он присел на ствол и принялся растирать свой пах. – Переверните его, – повторил он.
Ати и Равилре молча повиновались.
После того как Тигхи отдышался и почувствовал, что боль в паху немного утихла, он подвинулся поближе к телу Мулваине. Грудь раненого едва заметно вздымалась и опускалась, а веки подрагивали, повторяя движения глазных яблок. Однако из простреленного колена торчал сломанный сучок, и на одежде Мулваине появилось три кровавых пятна: два на бедрах и одно на животе. В этих местах кожу Мулваине пронзили шипы. По лицу проходила длинная, засохшая красная царапина. Она протянулась через подбородок и губы по носу и лбу. Тигхи вытащил сучок, торчащий из колена: он застрял внутри и никак не выходил наружу, однако, когда Тигхи дернул посильнее, сучок выскочил, и из колена опять потекла кровь.
– Он такой белый, – сказала Пелис, вглядываясь в лицо Мулваине. – Такой бледный.
– Он спит, – неуверенно произнес Тигхи. – Когда проснется, ему будет лучше.
– Он ослабнет.
– Ослабнет, но ему будет лучше.
– Может, стоит как-то привязать его к дереву? – предложил Ати. – Мало ли что может случиться, когда начнется сумеречный шторм?
– Мы в глубине леса, и вряд ли шторм сюда проникнет, – сказал Тигхи. – Мы должны найти пищу.
– Я умираю от жажды, – сказал Тигхи, показывая на бесчувственное тело. – Мы не можем отнести его к роднику, значит, надо найти родник и принести ему воды. Мы будем искать родник и воду.
К тому времени, когда четверка бывших флатаров отправилась на поиски пищи и воды, тени в Сетчатом Лесу начали сгущаться. Тигхи двигался медленно и неуклюже, зато Ати, Пелис и особенно Равилре перепрыгивали с одного ствола на другой, даже не смотря под ноги. Голод подстегивал их.
– Поймайте каких-нибудь насекомых и принесите сюда, – приказал им Тигхи. – Найдите родник и подайте знак голосом.
Ати обнаружил родник, и все поспешили к нему. Вода струилась из трещины в стене, перетекая через покрытый мхом ствол дерева. После того как все они напились вволю и утолили жажду, Тигхи приказал набрать воды в ладони и отнести Мулваине.
– Его мучит жажда, – грустно произнес он. – Мы должны помочь ему.
Однако нести воду в сложенных вместе ладонях было непросто. Ветки хлестали по лицам. К тому времени, когда все четверо добрались назад, вместо воды у них были лишь мокрые ладони, и они прижали их к сухим, потрескавшимся губам Мулваине.
– Он умрет, – сказал Ати.
В его голосе звучала полная безнадежность.
Тигхи чувствовал себя очень скверно. Боль в тазу отдавалась в желудке, и его начало подташнивать. Он уселся на ствол дерева, привалившись спиной к стене, и дрожащим голосом проговорил:
– Возвращайтесь к источнику, вы трое. Наберите воды в рот, а не в руки, но не глотайте. Принесите воду, и пусть Мулваине напьется хотя бы так.
Они тут же отправились назад, к роднику. Тигхи начал глубоко дышать. Это отвлекало, помогало оттеснить боль на задний план. Постепенно боль улеглась, и веки юноши стали слипаться. На него навалилась страшная усталость. Тигхи скользил куда-то вниз, падал в сон и при этом испытывал такие же ощущения, как и тогда, когда упал с мира.
Зашуршала листва. Это вернулась Пелис. Вслед за ней явились Ати и Равилре. Глаза Тигхи совсем слиплись, и он смог приоткрыть их лишь частично. Он махнул рукой в сторону, где лежал Мулваине, и друзья по очереди начали подходить к раненому и, прикладываясь губами к его губам, как бы целуя его, вливать в него воду.
– Все это без толку, – с досадой произнес Ати после того, как опорожнил свой рот. – Вода растекается по его щекам и попадает куда угодно, только не в желудок.
– Все равно так лучше, – сказал Тигхи. – Лучше.
Равилре и Пелис отправились на поиски пищи. Сразу же после их ухода Тигхи заснул, и ему показалось, что друзья вернулись едва ли не моментально. Они притащили большого серого червяка. Таких червяков Тигхи впервые увидел, когда совершал переход по Сетчатому Лесу вместе со всем платоном и Уолдо. Головы у него не было – очевидно, ее оторвали Равилре и Пелис, – и в этом месте наружу вываливались лилово-серые лохмотья мяса.
– Нужно испечь его, – сказал Ати. – Мы должны разжечь костер.
– Ты умеешь разжигать костер? – спросил Равилре.
– Мулваине знает, как это делать, – произнесла Пелис.
Все посмотрели на Мулваине, который по-прежнему крепко спал, слегка вздрагивая во сне. Его губы почернели и распухли.
– Мы можем съесть мясо сырым, – предложил Тигхи.
– Сегодня ночью мы опять будем замерзать, – сказал Ати. – Ведь у нас нет одеял. У костра было бы теплее.
– Сначала поедим, – подвел окончательную черту Тигхи, у которого уже начала обильно выделяться слюна. – А затем подумаем насчет костра.
Червяк был длиной чуть меньше руки, а толщиной с запястье взрослого мужчины. По всему его туловищу с правильными промежутками шли похожие на сухожилия волокна в палец толщиной. Тигхи они напомнили детали старинного механизма из пластика. Вдобавок в червяке встречались очень твердые, жилистые органы, которые было невозможно жевать. Однако в основном его туловище состояло из темно-синего мяса, которое на открытом воздухе быстро начинало приобретать серый цвет. Тигхи усердно жевал его; у мяса был отвратительный привкус затхлости и чернил, но все же это хоть какая-то пища. Когда червяка обглодали почти начисто, Пелис вслух высказала мысль о том, что было бы неплохо покормить и Мулваине. Все опять посмотрели на тело, которое едва подавало признаки жизни.
– Если он не стал пить, – сказал Ати, – то как он сможет есть?