– Как тебя зовут? – спросил бледнолицый мужчина, присев рядом на корточки.
Он вел себя так, словно попытка обворовать Тигхи, предпринятая им прошлой ночью, установила между ними некую связь.
Тигхи окинул мужчину недоумевающим взглядом.
– Все мои друзья погибли, – сказал он немного погодя.
– Ясное дело, – произнес мужчина. – Понимаю. Понимаю. Мы все потеряли друзей, и я тоже. – Последовала пауза. – Тяжело, – добавил он.
– Тяжело, – кивнул Тигхи. – Близкие друзья.
Ожидаемый комок в горле так и не появился. Глаза не защипало от слез. Это удивило юношу. Что же там, внутри моей головы? – подумал Тигхи. Ведь ее должны переполнять скорбь и печаль. Однако он ощущал там пустоту, словно катерпил выгрыз все мозги так же быстро и ловко, как он пожирал Равилре.
– Меня зовут Трозе, – представился бледнолицый мужчина, кивнув Тигхи.
– Я ничего не чувствую, – сказал Тигхи.
Он произнес это предложение, потому что ему хотелось услышать, как оно прозвучит у него во рту.
– В самом деле? – удивился Трозе. – Я служил в пехоте. Несколько раз я просил своего командира отправить меня в учебную часть. Мне хотелось стать стрелком. Однако туда не пробиться. Так что пришлось остаться со своим копьем.
Тигхи смотрел на Трозе и удивлялся. Жизнь этого человека подошла к концу, но он, похоже, и не сожалел об этом. Он свалился с мира, но это не удручало его. Не впал в отчаяние, а был по-прежнему энергичным и деятельным, как если бы ничего не произошло. За этой банальной философией скрывалась какая-то подспудная сила. Что произойдет, если обрушится весь мир? Ну и что, нужно продолжать жить дальше.
– И сколько времени ты уже здесь? – поинтересовался Тигхи.
– Несколько дней. Точнее сказать не могу, – ответил Трозе и поскреб щеки. – У меня уже начала отрастать борода. Папы приказывают нам: брейтесь! Такова воля Бога. А я смотрю на это так: стена мира – это лицо Бога. Вот где мы живем. Где из него произрастают разные вещи, такие, например, как Сетчатый Лес, где живет зло. Поэтому нужно бриться, чтобы наши лица были чистыми. Гладкими. Вот как я смотрю на это дело.
Упоминание о Сетчатом Лесе не вызвало у Тигхи никаких эмоций. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.
– Из какой части мировой стены ты родом? – спросил Тигхи.
Он вдруг почувствовал усталость от неспособности подобрать слова, чтобы более сжато и точно сформулировать свои мысли.
Трозе коротко усмехнулся, однако в этой усмешке Тигхи не почувствовал ничего, обидного для себя.
– Ты, пожалуйста, не обижайся, – начал он, – но ты говоришь на имперском как-то странно. У тебя какое-то протяжное произношение. Ты ведь не уроженец наших мест, не так ли?
– Нет, – согласился Тигхи.
– Я всегда могу распознать по произношению, кто откуда, – удовлетворенно произнес Трозе, откинувшись назад, к стене. – Я начинаю думать, что…
Тигхи так и не узнал, что думает его собеседник, так как в этот момент послышался скрежет отодвигаемой двери и в землянку, наклонившись, вошел солдат Отре. Сделав пару шагов, он выпрямился во весь рост.
– Ты! – сказал он, показывая на Тигхи. – Идти со мной.
Вышедшего из землянки Тигхи ожидал офицер Отре, который приказал юноше следовать за ним. Тигхи шел сначала по выступу, затем поднялся по лестнице и вошел в короткий туннель, на выходе из которого открывался вид на местность, еще несколько дней назад служившую полем сражения. Об этом свидетельствовали следы пожарищ, во многих местах изуродовавшие стену. Прежде чем офицер толкнул юношу, приказывая ему сойти вниз и двигаться по уступу к лестнице, он успел заметить сотни солдат в серой форме.
Десять минут спустя Тигхи и сопровождавший его офицер уже поднимались по недавно сооруженной лестнице, которая вела на верхние уступы. Неторопливо ковыляющий юноша имел возможность разглядеть укрепления, о которые разбилась мощь Имперской армии.
Затем Тигхи прошел под деревянной аркой, обитой пластиком. Деревянные стены здания хранили следы попадания пуль. Юноша заметил длинное черное пятно, похожее на настенный рисунок, изображавший пышную черную шевелюру. Очевидно, имперским войскам, штурмовавшим укрепление, удалось поджечь его, однако гарнизон форта быстро справился с огнем.
Больше Тигхи ничего не увидел, поскольку оказался внутри здания. Его поразило огромное количество коридоров и лестниц, по которым туда-сюда сновали люди в опрятно и хорошо сидевшей на них форме. Скорее всего это были штабные офицеры, подумал Тигхи.
Провожатый Тигхи ухватил юношу за свободную руку и потащил по закоулкам и переходам огромного и сложного комплекса: по длинному коридору, вниз, вверх, опять вниз и опять вверх по крутой лестнице. Наконец они оказались в коридоре, по обеим сторонам которого шли двери. Офицер вдруг остановился перед одной из них – пятой по счету слева, успел сосчитать Тигхи, – и, рывком открыв ее, втащил юношу в комнату.
Помещение было абсолютно квадратное со стенами и потолком, обшитыми деревом. Окна отсутствовали, значит, комнату вырыли в стене, сделал вывод Тигхи. На скамейке, которая представляла собой доску, подвешенную на цепях к потолку, поджав под себя ноги, сидел офицер. Он внимательно оглядел Тигхи.
Юноша поднял голову, попытавшись рассмотреть хозяина кабинета, однако приведший его офицер ловкой подсечкой заставил юношу растянуться плашмя на пыльном полу.
Человек, сидевший на доске, приступил к делу сразу, без каких-либо прелюдий.
– У тебя необычный цвет кожи, – сказал он.
На имперском языке он говорил бегло и без акцента. Это Тигхи определил сразу же. Однако юноша заметил также и то, что офицер произносил слова с растяжкой, лениво.
Последовала пауза. Тигхи не знал, как отвечать.
Провожатый больно ударил Тигхи ногой в копчик.
– Да, господин офицер! – тут же пролаял Тигхи.
– Ты не из Имперского Города?
– Нет, господин офицер.
– Не затягивай с ответом. Ясно? Это утомляет меня, а тебе не принесет ничего хорошего. Если я спросил «Ты не из Имперского Города», значит, я имел в виду «откуда ты?».