– А ну живо назад! – рявкнул Уолдо, шедший сзади. – Держать строй! Флатары, помните о дисциплине!
Они шли весь день, а солнце нещадно палило своими лучами. Боль толчками отдавалась в ноге Тигхи. Все утро Равилре болтал без умолку, но когда солнце перевалило за пятьдесят, замолчал. Вместо этого он принялся подбирать с пыльной дороги камни и бросать их как можно дальше.
– Не стоит этого делать. Ты можешь попасть в змей или калабаш, – предостерег его Тигхи.
– Сегодня в воздухе нет змеев, ты, идиот, – огрызнулся Равилре. – Ты совсем тупой. – Проворчав что-то нечленораздельное, он взорвался: – Когда мы вступим в бой, они будут бросать в нас не камни. Чертов варвар.
Подобрав с дороги еще несколько камней, он кинул их через плечо, стараясь попасть в Тигхи. Брошенные наугад камни пролетели мимо. Равилре погрузился в молчание.
Солнце неудержимо карабкалось все выше и выше, и после многочасового пути впереди наконец-то показался Сетчатый Лес.
Он поражал своей необъятностью. Сначала флатары увидели лишь смутное пятно, темневшее впереди. Однако когда подошли ближе, пятно превратилось в сплошную массу растительности, распространявшуюся вверх и вниз по стене, насколько хватало глаз. Ее поверхность волновалась подобно воде в лоханке во время умывания. Только эта рябь была заморожена во времени и увеличена во много сотен раз. Она имела цвет, какого Тигхи никогда еще прежде не видел; настолько густо-зеленый, что он воспринимался почти как иссиня-черный, гораздо более темного оттенка, чем зелень травы.
По мере того как они приближались, эта форма, казалось, все больше и больше устремлялась в небо. А затем напрочь заслонила небо собой.
Эта форма, темнота, выпиравшая из стены мира, подавляла Тигхи. Долгий переход отнял у него все силы. Юноша еле переставлял ноги, и странный лес явился как бы материальным выражением его собственных тревог. Между тем и другие флатары наверняка испытывали схожие чувства, если судить по тому, как они замедлили ход и понурили головы. Очевидно, Сетчатый Лес вызывал у них не лучшие ассоциации. Однако Равилре, в отличие от остальных, вел себя иначе. Он подтянулся, и его походка стала пружинистой. Он теперь энергично выбрасывал при ходьбе ноги, будто козел, разминающийся утром после ночи в хлеву.
Тигхи без труда распознал в этом напускную браваду, но тем не менее не мог не отдать должное такому поведению.
Внезапно Равилре повернулся и резко ткнул пальцами в затылок Ати:
– Ты помечен.
Ати засмеялся.
– Ты помечен, – опять сказал Равилре, проделав такую же шутку с кем-то еще. – И ты тоже, и ты.
Он подошел к Тигхи.
– Я хочу задать вопрос, который мы никогда не задавали тебе в лагере, – сказал он. – У тебя когда-нибудь была женщина?
– Да, – тут же ответил Тигхи.
Однако его сердце тревожно екнуло. Флатары тем временем забавлялись. Одни издавали громкие вопли и слушали многократное эхо, другие играли в салочки, стараясь засалить друг друга брусами от змеев, которые держали на плече или под мышкой. Увернуться от чужого бруса и, в то же время, не попасть в кого-нибудь своим было непросто. В веселой неразберихе парни и девушки на несколько минут забыли о войне и подстерегавших их опасностях.
Откуда-то сзади раздался окрик Уолдо:
– Держать строй, не сходить с тропы!
– Я засалил тебя. Нет, ты не попал.
– Флатары, не покидайте тропу! – прозвучал совсем рядом голос Уолдо.
Юноши, девушки успокоились и возобновили движение с более или менее правильными интервалами. Тигхи никак не мог приладить поудобнее тяжелый продольный брус, который ерзал по плечу, стирая его в кровь. Впереди, подобно гигантской шевелюре, виднелась темная масса, которая совершенно изменила очертания стены мира. Шедший позади Ати тихо бубнил что-то на своем языке. Сначала Тигхи прислушивался, пытаясь понять, однако незнакомые слова и тихий голос делали это занятие бессмысленным. А вот смысл реплик, которыми обменивались другие флатары, был ему более или менее ясен.
– Что это? – спросил Тигхи, и его голос, не имевший конкретного адреса, повис в воздухе. – Что там, впереди?
Он знал ответ, однако в том, что никто из флатаров не говорил об этом, было нечто пугающее.
Задав свой вопрос, Тигхи как бы нарушил какое-то негласное табу, и все разговоры прекратились. Никто не ответил ему.
Тигхи попытался сосредоточить все внимание на тропе. Уступ здесь значительно сужался, но саперы расширили его с помощью досок с неровными краями, которые прогибались и скрипели под ногами. Интересно, подумал юноша, сколько же людей прошло по этому искусственному уступу с тех пор, как его сделали саперы, а главное, достаточно ли он прочный. У него противно засосало под ложечкой, и Тигхи сдвинулся ближе к стене. Пусть уж лучше левая нога ступает по настоящей земле, сотворенной Богом.
В этот момент последовал резкий тычок в затылок, такой сильный и неожиданный, что Тигхи вскрикнул.
– Варвар, – произнес Ати. Его голос звучал рядом с ухом Тигхи. – Ты так глуп. Ты ничего не знайка.
В голосе ощущалась настоящая злоба. Ничего личного, Тигхи сразу это понял. Просто страх перед темневшими впереди очертаниями Сетчатого Леса повлиял на настроение Ати не в лучшую сторону.
– Мне очень жаль, но что я могу поделать, – виновато сказал Тигхи.
– Ему жаль. Ответ, достойный идиота, – раздраженно буркнул Ати. А затем, почти без всякого перехода: – Там, впереди, Сетчатый Лес. Где живут чудовища.
– Мне очень жаль, – повторил Тигхи.
– Желательно добраться туда до заката, – сказал Ати. – Иначе суровые сумеречные ветры просто сбросят нас с мира.