— Поведение свидетельницы — оскорбление суда, граничащее с преступлением! Следует подвергнуть ее перекрестному допросу!
— Да, проведем перекрестный допрос, — сказал юрист. — Я вас спрашиваю: поскольку вы настаиваете на невиновности обвиняемого, не объясните ли причину, позволяющую вам утверждать это?
— Да ее и объяснять-то нечего. Он — Карма-сан.
— Но, согласитесь, довод ваш весьма странный. Какая связь между тем, что обвиняемый — Карма, и тем, что он невиновен? Прошу вас, справьтесь, пожалуйста, в словаре.
— Но ведь Карма — имя существительное собственное. В словаре его не найдешь.
— Замолчите вы наконец, я не к вам обращаюсь!
Послышался шорох перелистываемых страниц — прошло несколько секунд, наполненных ожиданием. Я верил и не верил в то, что Карма — имя, и поэтому с огромным нетерпением ждал результата.
— Нашел. «Карма» на санскрите означает «преступное деяние», — ответил один из философов.
— Таким образом, слова свидетеля противоречат сказанному в словаре. Следовательно, они должны быть расценены как преступное лжесвидетельство.
Я собирался возразить, но голова шла кругом, и я так ничего и не сказал.
— То, что я говорила, — чистая правда! — возмутилась Ёко.
— Но в словаре же ясно написано, — печально сказал юрист.
— Такой словарь не заслуживает доверия!
— Слишком эмоциональное заявление, но его сделала женщина, отнесемся к ней снисходительно.
Раздались аплодисменты. Теперь уже гораздо громче, чем раньше. Откашлявшись, юрист продолжал:
— Если существуют факты, заслуживающие большего доверия, чем словарь, мы с удовольствием послушаем ваше заявление. Прошу вас.
— Может быть, мои слова раздосадуют вас, — с видом неподдельного раскаяния сказала Ёко, — но если я промолчу, это раздосадует вас еще больше, поэтому я и буду говорить. Я — машинистка в отделе документации страховой компании N. Карма-сан работает вместе со мной. Сегодня он с самого утра диктовал мне доклад об огнестойких строениях из бетонного кирпича, а я печатала. В полдень пообедал, сидя рядом с моим столом, а потом играл в шахматы с управляющим.
— Минутку. Ваши слова должны быть подтверждены показаниями управляющего.
— Нет, — перебил Рыбий Глаз, — управляющий является свидетелем, нарушать же установленный порядок мне представляется неуместным.
— Кто дает показания шестым?
— Художник и бродяжка.
— Художник и бродяжка, подойдите к месту свидетелей.
— Куда? Здесь нет никакого места свидетелей, — раздался за моей спиной растерянный голос художника.
— Место свидетелей — это я так сказал, для проформы. Оно может толковаться как нечто неосязаемое.
— Теперь понятно.
— В общем, такое толкование вполне мыслимо. И хватит утруждать нас подобными пустяками. Переходите быстрее к даче свидетельских показаний.
— Что я должен свидетельствовать?
— Как вы сказали? У этого свидетеля совсем нет памяти. Удивительно, моментально забыть то, что мы сию минуту обсуждали. Я полагаю, такого свидетеля опасно допускать к даче показаний, пока не будет проведено освидетельствование его психики.
— Поступайте как знаете.
— Хотя вы и говорите, что мы можем поступать как знаем, мы не собираемся вас освидетельствовать. Но обязанность есть обязанность. Я полагаю, что свидетель должен давать показания, не раздражаясь.
— Вот я вас и спрашиваю: что я должен свидетельствовать?
— Что, говорите?.. — Юрист закашлялся в третий раз и умолк. — Что, говорите? Да, видите ли... — Потом, вспылив, закричал: — Много лишнего болтаете, может, и кто вы такой забыли?!
— Играл обвиняемый после обеда в шахматы с управляющим или нет? — поспешно сказал Рыбий Глаз тихим голосом.
— Совершенно верно, именно это мы хотим услышать, — заявил юрист, сам удивляясь своим словам.
— Откуда же мне это знать? — сказал художник.
— Почем я знаю? — сказал бродяжка.
— Прошу не употреблять вульгарных слов. Объясните, почему не знаете.
— Я сидел под платанами и ждал.
— Чего?
— Ну что привязались! Я уже кому-то все это объяснял: знать бы, чего ждешь, не было бы нужды ждать.
— Дальше.
— Больше нечего сказать.
— Странно, почему нечего?
— Больше нечего — никуда не денешься.
— Вот как. В таком случае, нужно считать, что дача свидетельских показаний окончена. Ответственный за регламент, не пора ли вызвать седьмого свидетеля?
— Сию минуту. Седьмой свидетель, прошу вас.
— Слушаюсь, — почтительно откликнулся управляющий.
— Я бы хотел просить вас дать показания, — сказал юрист. — Прежде всего ответьте на вопрос: виновен обвиняемый или невиновен?