Но в то утро ушли почти все, кто пешком на фабрику, кто уехал на автобусе в контору.
Кажется, что с тех пор прошла целая вечность, но я помню этот день так отчетливо и ясно, как будто он был только вчера. Папа посадил меня перед собой, и мы неслись на велосипеде вниз по нашей улице. Ветер бил прямо в лицо, я дергал звонок и хохотал от радости. Папа громко смеялся звонким переливистым смехом, только он мог смеяться так весело и заразительно. А мама бежала рядом и что-то кричала. Я помню ее лучистую улыбку, синие глаза, глубокие, как море. Папа подхватил меня на руки, и я заметил седые пряди волос у него на висках.
Я стоял на углу возле кондитерской и махал рукой вслед папе и маме. Больше я их не видел.
Днем появилась колючая проволока, ее протянули через весь город и начали строить Стену, самую высокую и длинную Стену на свете. Она росла с каждым днем, а рядом ходили люди в военной форме и с оружием. Их поставили, чтобы охранять Стену, чтобы никто не мог попасть на ту сторону, в Другой Мир, потому что туда нельзя.
Воспитатели запретили нам ходить к Стене. Но ее и так видно отовсюду. Она возвышается над городом огромной серой тенью. А может быть, над всем миром…
Я часто вижу во сне Мартина. Он стоит на Стене, раскинув руки, словно хочет улететь. Рубашка трепещет на ветру, как будто у него за спиной выросли крылья. Нестриженные выгоревшие волосы сверкают на солнце. Мартин смотрит на небо, ярко-голубое, прекрасное небо, насквозь пронизанное золотыми лучами. Он смеется громко и весело, словно от какого-то необыкновенного счастья…
Вдруг раздается пронзительный выстрел, и опускается мертвая тишина. Мартин медленно падает со Стены, бесконечно долго, все падает и падает туда, где серые камни, пыль и колючая проволока.
Мартин рассказал мне тайну.
Если долго идти вдоль Стены… Уйти туда, где ничего нет, только заросший пустырь, Стена и серое небо над ней. Там даже нет колючей проволоки. Одна лишь пустота и мертвая тишина кругом. Здесь чувствуешь себя так, словно стоишь на самом краю этого Мира, кажется, стоит лишь сделать шаг в сторону, и он пошатнется. Но тебе всегда страшно, потому что даже когда ты один, за тобой следят сотни черных холодных дыр.
Если уйти туда, где Стена не такая высокая, а камни потрескались от времени, то после заката, едва опустятся сумерки, можно услышать множество звуков из-за Стены, звуков из Другого Мира. Нужно только внимательно прислушаться, приложив ухо к нагретым камням, не успевшим еще остыть от палящего солнца.
Это мир чудесных звуков, таких близких и в то же время таких далеких, словно из бесконечной Вселенной. Шум ветра и шелест листьев, и дождь барабанит по крышам, и щебет птиц, и как журчит вода, и громко стучат чьи-то незастегнутые сандалии… Я слышу, как звонят колокола и часы отбивают час за часом, как в небе грохочут фейерверки и тарахтит старый маленький самолет. Я слышу много голосов на незнакомых языках, я не понимаю их, но ловлю каждое слово. Я слышу радостный смех впервые за много лет.
Там, за Стеной, есть настоящее чудо – это музыка. Однажды Мартин сказал, Мир, в котором есть чудеса, не может быть плохим. Он слышал песни, похожие на глоток свободы и счастья, песни о любви и дружбе, о том, что можно пересечь Вселенную, а война закончилась, и все мечты сбываются, и о том, что всегда можно вернуться домой, и лучший друг никогда не умрет…
Чтобы найти истину, вернуть надежду, получить свободу и понять смысл жизни, нужно только прислушаться. Так говорил Мартин. Теперь его нет. И я хочу услышать Другой Мир.
Я хочу всегда слышать музыку. Я хочу мечтать, я хочу быть свободным, как ветер, я хочу летать высоко в небе, я хочу дышать. Я хочу жить. Я хочу видеть цветные сны…
2004