Но они молчали. Это было умышленное молчание, запланированное. Она видела по их глазам — они договорились не произносить ни слова.
— Это серьезно, ребят. По-настоящему серьезно, — вновь сказала она. — Вам придется сказать мне, что произошло. Вы поссорились? Кто-то вышел из себя?
Даже когда Мелисса озвучила эту мысль, она показалась ей недоступной пониманию. Конечно, у них были разногласия, как и в любой другой семье. Но чтобы ссора, настолько серьезная, что кого-то ударили ножом?!
Нет. Нет, нет и нет.
— Это глупо, — заявил Льюис и встал из-за стола. — Мы тебе ничего не скажем, мам, мы просто не скажем.
Ее челюсть вновь отвисла. Невероятно! Она схватила сына за руку и с силой развернула к себе.
— Как ты смеешь такое говорить? Вы мне расскажете! А если нет, я иду в полицию.
Карие глаза Льюиса наполнились слезами.
— Пожалуйста, не надо, мам, — прошептал он жалобно.
— Почему?!
Но тут раздался звонок в дверь и сразу же вслед за ним нетерпеливый стук. У Мелиссы вырвался стон.
— Ладно, сидите тут, никуда не уходите. Через минуту продолжим разговор.
Мелисса открыла дверь и увидела Джекки Шиллингфорд с большой корзиной в руках. За спиной Джекки стоял ее муж Росс. Они жили по соседству с Розмари и Биллом и тоже были одними из первых жителей «Лесной рощи». Переехав к Байеттам, Мелисса довольно близко познакомилась с ними, особенно с Джекки, которая, как и она, боролась за защиту окружающей среды. На прошлой неделе они вместе даже участвовали в марше против глобального потепления в Лондоне.
— Надеюсь, ты не возражаешь, — сказал Росс, снимая кепку. — Мы просто увидели твою машину на парковке и…
Мелисса натянуто улыбнулась, ни на миг не забывая о том, что у нее за спиной дети.
— Да все нормально. Спасибо, что вчера присмотрели за детьми…
Улыбка сползла с ее лица, и к глазам подступили слезы.
— Ох, милая! — проговорила Джекки, прижимая Мелиссу к себе. Она промурлыкала почти в ухо. — Мы пришли тебя поддержать. То, что случилось, просто ужасно.
С этими словами она повела Мелиссу на кухню. Дети застыли, увидев, что мама, секунду назад прекрасно владевшая собой, теперь плачет.
— Что-то с папой? — прошептала Лилли, побледнев.
— Нет, Лилли, — поспешно сказала Джекки. — Прости, если напугали. Мы просто хотим вас немного поддержать. Тут домашние брауни.
Она указала на корзину.
— Ух ты, здорово, — отетила Лилли, беря корзину. Она тут же стала снимать пленку, чтобы заглянуть внутрь.
— Возьми побольше, милая, — сказала Джекки. — Мы так рады, что ты получила главную роль в «Звуках музыки». Твоя бабушка очень тобой гордится.
Лилли, казалось, была смущена, что было весьма странно. Обычно она любила выслушивать похвалы, особенно от бабушки с дедушкой.
— Так приятно видеть что-то светлое среди всего этого мрака, правда, Мелисса?
— Да, — ответила Мелисса, гладя дочь по волосам.
— Как вы сегодня себя чувствуете? — спросил Росс, сочувственно глядя на детей. Лилли скорчила гримасу, а Грейс пожала плечами.
— Не очень, — признался Льюис.
Джекки крепко обняла всех троих по очереди, и Грейс от этого стало явно не по себе — она не любила обниматься ни с кем, кроме родителей. Лилли было тоже неловко, но это скорее потому, что она не успела накраситься и причесаться. А вот Льюис обожал обниматься, нимало не смущаясь этим, в отличие от большинства мальчишек его возраста. Патрик так его и называл: «Наш великий обнимальщик». Возможно, Льюис был таким в силу повышенной физической активности. На футбольном поле он разделывал врагов под орех, семью и друзей любил душить в объятиях. Он с самых ранних лет был активным. Первым начал перекатываться с боку на бок — раньше, чем Лилли и Грейс, первым начал ползать и ходить — раньше, чем все его ровесники.
С первым сыном Мелиссы и Патрика, Джоелом, все было совсем иначе. Первый диагноз, который ему поставили — мышечная слабость. Он долго не мог научиться ходить, а когда ему наконец это удалось, он постоянно падал. Патрик, казалось, не обращал на это внимания. В первые месяцы жизни Джоела он без умолку восхищался тем, какой его сын красивый, какой умный. «Посмотри, ему всего три месяца, а он уже умеет держать голову!» Билл и Розмари тоже слишком уж, на ее взгляд, гордились своим первым внуком, продолжением «идеальной родословной Байеттов», чтобы заметить признаки, которые Мелисса видела слишком явно. Когда Джоелу было два года, она наконец решилась на консультацию, и анализы крови подтвердили, что у него мышечная дистрофия Дюшенна — серьезное заболевание, к которому склонны только мальчики. Когда врач стал объяснять, что болезнь может быть вызвана нарушением генетического кода одного из родителей, Патрик вышел из кабинета, не в силах это слышать.