Франц посмотрел на колёса проезжающей мимо машины, плывущей по водам той же реки, что и он с Кириллом, и постарался собраться с мыслями для решения предстоящей моральной проблемы, становящейся с постепенным приближением утра всё более актуальной. Для её решения надо было ответить на вопрос: какой линии поведения придерживаться при встрече с женой. Как правильно поступить исходя из уже произошедших событий? Признаться в неверности и раз и навсегда разрушить этим жизнь Светы и детей, а возможно, и свою жизнь. Или сохранив молчание сделать вид, что не в чём не грешен, и продолжить играть роль праведного, любящего мужа угодного всем. Франц склонялся ко второму, он выглядел, по крайней мере, логичней.
«Ведь сделанного не вернёшь и что теперь корить себя». — Подумал Франц, пытаясь избавится от надоедливых угрызений совести.
— Ты в «Красном драконе был»? — Спросил Кирилл.
— Не-а, я же, ты знаешь, сейчас вообще почти нигде не бываю.
— О, ну тогда ты отпадёшь, такого в Москве ещё не было.
— А что там такого?
— Атмосферный бар, лучше сам увидишь, чем рассказывать по сто раз. Больше, конечно, подходит для начала вечера или для завершения. Тусонуть с дымом там не получится. Но местечко, отпад.
— А, ну интересно. — Францу и вправду стало любопытно. Он, действительно, очень давно никуда не выбирался, полностью погрязнув в рутине домашнего быта. Внезапно возникшая струйка забытых чувств, бередящих сознание предвкушением приключений, заставила сознание Франца словно вернуться на стремнину жизни и отбросить тягостные размышления о принципах бытия. Кирилл тем временем продолжал распространяться о прелестях холостой жизни:
— Слушай, у меня друган есть, Саней зовут. Он меня в бордель завёл недавно. Ты же знаешь, я вообще никогда так не развлекался. А тут мы с ним двух девок сняли, красивые, стоят, правда, до фига, я ползарплаты спустил, ну это ладно. Главное клёвые, просто так с такими не замутишь. Без бабок ты им на хрен не нужен, да и дороже выйдет пока такую гулять будешь. — Кирилл в красках рассказал Францу о происходящем между ним, его другом и упомянутыми жрицами любви. Говорил он с таким энтузиазмом и не упуская интимных подробностей, что Франк почувствовал возбуждение, а ощущение того, что челнок его судьбы плывёт по стремнине жизни, усилилось.
— А ты от Светки никогда не гулял. — Словно нарочно спросил Кирилл, закончив рассказ о путанах.
— Нет. — Соврал Франц, словно сам не осознал до конца новые события своей жизни.
— А попробовать не хочешь, а то можем к этим девкам завернуть? — Спросил Кирилл, не теряя надежды.
— Не, я себе потом не прошу. — Сказал Франц на автомате, транслируя свои убеждения вчерашнего дня.
— Ну ладно, тогда в «Красного дракона», там тоже круто. А потом посмотрим, всякое может быть. — Лукаво резюмировал Кирилл.
Франц вроде как согласился, невнятно кивнув головой и пожав плечами, действительно может быть всякое, особенно после трёх часов ночи и в компании с таким товарищем, как Кирилл.
Дальше друзья вели несодержательный, привычный разговор, планируя вечер и отдалённое будущее так, как делали это в молодости и по привычке продолжали сейчас, хотя отлично понимали, что, то время, когда жизнь можно было смаковать взахлёб, ушло, а все планы не более чем просто приятные иллюзии.
Постепенно наступил такой момент, когда Франц, взволнованный выплеснутыми фантазиями своими и друга, полный воодушевления, казалось был готов на что угодно, и забыв свои обычные убеждения, и недавнее моральное падение, планировал с Кириллом, то как они проведут следующие выходные. До «Красного дракона оставалось совсем недалеко, Кирилл со свистом покрышек свернул за мигающий жёлтым светофор и едва успел затормозить.
Перекрыв полдороги по разным сторонам проезжей части, стояли две разбитые машины. Авария произошла совсем недавно, посторонних наблюдателей практически не было. Только какой-то бомж, силясь хоть чем-то помочь, хлопотал вокруг искорёженных машин, не зная, что предпринять и не имея возможности вызвать скорую помощь. Больше людей, могущих сделать хоть что-то, не было. С первого взгляда нельзя было даже определить марку столкнувшихся автомобилей. Седан и дорогой кроссовер. У седана, отброшенного к левой обочине, не сработали даже подушки, водитель с изуродованным лицом и проломленной грудной клеткой лежал на поломанном от уда руле, истекая кровью, и хрипел что-то нечленораздельное, предсмертное. Передняя часть его машины потеряла внятную форму, кажется он был один в салоне. Второму автомобилю удар пришёлся в бок, а потом он, по всей видимости, влетел передом в столб. Кроссовер был гораздо лучше напичкан системами безопасности, и они практически все сработали, но этого оказалось недостаточно для сохранения водителя и пассажира. Машину как будто согнуло пополам. Белые облака сдувающихся подушек безопасности были перемазаны кровью, из недр салона раздавался едва различимый беспомощный стон. Женская рука слабо елозила из стороны в сторону по светлой материи сработавших систем безопасности. Франц стал набирать дрожащим от волнения и неожиданности пальцем номер службы спасения на мобильном телефоне. Кирилл выволок откуда-то из багажника старую аптечку и вместе с бомжом рылся в бесполезной в этих условиях куче бинтов и другого целлофана, в который были упакованы непонятные для них средства первой помощи.