Выбрать главу

– Эге, да ты совершенно права, детка! Как-то я про это не подумал. Надо нам приглядывать за Уолтером как следует.

4

Физиономия Байярда постепенно приобретала цвет переспелой клубники.

– Послушай-ка, Гарольд, – начал он, – все эти твои фокусы...

– Знаю, – перебил его Ши, – ты просто еще не успел акклиматизироваться.

Бельфеба хихикнула, а Лемминкяйнен загоготал.

– Ладно, проехали – у нас нет времени выяснять отношения, – продолжал Ши. – Знакомься, это Лемминкяйнен, герой с большой буквы «Г».

– Здравствуйте, – вымолвил Байярд не без некоторого высокомерия, протягивая руку.

Коренастый крепыш, который только что приветливо ухмылялся до ушей, словно и не заметив протянутую руку, моментально нырнул под лавку за самострелом. Ши пришел к выводу, что обмениваться рукопожатиями в данном континууме наверняка не принято.

Очевидно, Байярду подобная мысль в голову не пришла. Он насупился, покрепче обхватил за плечи свою гурию и объявил:

– Это мисс Даниза, а это миссис Ши и мистер Гарольд Ши. А теперь, Гарольд, если ты объяснишь мне, где у этого норвежского дурдома выход, я немедленно им воспользуюсь, Я тебя, конечно, не виню, что ты вытащил меня сюда, но твоей страсти к приключениям я решительно не разделяю.

– Это не норвежский дурдом, а финский, – уточнил Ши, ухмыльнувшись. – И, по-моему, спешить домой тебе пока не стоит. Сомневаюсь, что ты будешь особо хорошо выглядеть, если явишься в Гарейденский институт с этой своей мисс Данизой и без фараона Пита. Так, по крайней мере, считаем мы с Бельфебой. Кстати, надеюсь, его там еще не посадили на кол?

Байярд явно несколько смягчился, особенно когда гурия, и без того уютно устроившаяся, прильнула к нему еще теснее.

– Господи, чего он там только не вытворял! Начать хотя бы с того, что первым делом попытался разогнать весь тот кордебалет – сам, наверное, помнишь. Он и впрямь самый настоящий добродетельный пресвитерианин, в церковном хоре поет. Когда я его последний раз видел, он пытался растолковать одной из девиц доктрину первородного греха. Кстати, тут не найдется какой-нибудь твердой пищи? Я уже сыт по горло тем липким месивом, которым нас пичкали в Занаду.

Лемминкяйнен до той поры безуспешно боролся с зевотой, так широко разевая рот, что можно было запросто заглянуть ему в гланды или даже глубже. Заслышав последнюю фразу Байярда, он захлопнул челюсти.

– Правда ваша, гости дорогие: утомленный волшебством своим могучим, совершенно позабыл я обязанности хозяйские. Кюллики! Матушка! Несите скорее ужин!

Он пересчитал гостей по пальцам.

– Дюжины-другой уток будет довольно. Вольтерпайарт, гляжу я, что служанка твоя одета как раз для бани. Не желает ли она попариться?

– Нет, – отрезал Байярд. – Но наверняка будет не прочь одолжить кое-какую одежду, если у вас есть лишняя. Верно, дорогая?

Даниза молча кивнула, и пока Лемминкяйнен громовым голосом требовал одежду, Байярд подвел ее к скамье и усадил. Ши заметил, что место он выбрал как можно дальше от Лемминкяйнена.

– Не желаю показаться занудой, Гарольд, – сказал Байярд, – но мне действительно не взять в толк, что была за нужда втягивать меня в ваши похождения.

Ши разъяснил ему магические причины фланговой атаки на Занаду.

– Но у нас до сих пор нет Пита, полицейского, и если мы все хотим хоть когда-нибудь вернуться в Огайо, лучше нам этим заняться. Что ты про него знаешь? Он ведь ирландец?

– Отнюдь! Я достаточно долго с ним общался и выяснял, что, несмотря на принадлежность к пресвитерианской церкви, настоящая его фамилия Бродский и что он не больше ирландец, чем Джавахарлал Неру. Он просто хочет, чтобы все его принимали за ирландца: отпускает ирландские шуточки, распевает ирландские песни... Из-за этого полипа или чего еще там у него в носу результат малость не дотягивает до стандартов Метрополитен-оперы.

В дверях показалась Кюллики. Она принесла с собой аромат жареной утятины и длинное, свободное платье, которое она скорее швырнула, нежели вручила Данизе. Лемминкяйнен заворожено наблюдал, как та его натягивает. Потом опять зевнул и заметил:

– Скудна басня, кою поведали вы про этого вашего Пийта пропавшего!

– Ну что ж, – отозвался Байярд, – попробуем еще разок. Звание детектива второго класса наш друг получил за успешную работу над делом Дюпона. Лично я как минимум десять раз про это слышал. Трудится в участке на Медисон-стрит. Мать зовут Мария, а отца, каменщика, тоже звали Пит. Отец хотел, чтобы сын, когда вырастет, пошел в бармены, а сам Пит мечтал стать профессиональным футболистом. Это пригодится?

Лемминкяйнен уныло помотал головой:

– Только такой знаток волшебства, как я, рискнет учинить колдовство со сведениями столь скудными! И даже мне медитировать придется до самого утра, ибо истощен я трудами дневными.

– А почему не прямо сейчас? – сказал Байярд, обращаясь к Ши. – Мне хотелось бы посмотреть, как это делается. Может, и у меня самого получилось бы!

Ши покачал головой:

– Не выйдет, Уолтер, честно. Ты ведь до сих пор не знаешь даже азов магии. Здесь есть совершенно определенные правила, но в отличие от всего, с чем тебе до сих пор приходилось сталкиваться, следуют они совсем иной логике. Более того – я не советовал бы тебе даже просто торчать рядом с Лемминкяйненом, пока он будет разыскивать Пита. Ты выработал достаточно серьезный магический потенциал, пока тебя тащили из Занаду. Так что если Лемминкяйнен и впрямь перенесет сюда Пита, а ты будешь болтаться поблизости, то тебя может случайно забросить обратно в Занаду – по слабой линии, которая создается заклинанием на момент перемещения. Помнишь, что тогда с нами вышло, дорогая?