8 декабря Тургенев записывает:
«Обедал у княгини Волконской. После — у Беля, к Сент-Олеру и графу Сиркур»[96].
В записях Тургенева от 9 декабря мы читаем:
«В десятом часу отправился к Белю, застал его еще в постеле. Условились на завтра[97]. Виск (ти) [98]… шпион папского правительства». Восстанавливаем чтение фамилии «Висконти», потому что тут же говорится о сходстве этого шпиона папского правительства с Козловым, а в записи 8 декабря есть прямое указание: «Висконти пошел на Козлова и лицом и выражением».
«10 декабря. Продолжаю читать Тассо. В 12 часов зашел за мною Бель (Стендаль), и мы отправились осматривать Рим, прежде всего в церковь св. Петра, ибо, по мнению его, ниоткуда Рим так хорошо не виден, как с этой горы». Страницы 12–15 дневника описывают эту совместную прогулку по Риму. Запись от 13 декабря кончается: «Условился я с Белем завтра рискнуть опять на Рим».
14 декабря провели вместе на вечере у леди Ковентри.
Тургенев писал Вяземскому восторженные письма о своих встречах со Стендалем. Вяземский отвечал ему такими словами:
«Недаром судьба свела тебя со Стендалем. В вас есть много сходства, но тебя не станет написать «Красное и черное», один из замечательнейших романов, одно из замечательнейших произведений нашего времени. Я Стендаля полюбил с «Жизни Россини», в которой так много огня и кипятка, как и в самой музыке героя».
После одной из таких прогулок к Сен-Пьетро ин Монторио на Якикуле Бейль вернулся домой и записал:
«Я, Анри Брюлар, написал нижеследующее в Риме от 1832 до 18… года»[99].
Автобиографическая исповедь Анри Брюлара начинается словами:
«Солнце светило великолепно. Легкий, едва заметный ветерок сирокко гнал кое-где белые облачка над вершиной Альбано. В воздухе была восхитительная теплота, и я ощущал подлинную радость жизни. Я отлично различаю Фраскатти и Кастель-Гандольфо в четырех милях отсюда, виллу Альдобрандини, где находится великолепная фреска Доменикино — «Юдифь». Я отлично вижу белую стену — результат ремонта, произведенного в последний раз князем Боргезе, тем самым, которого в качестве кирасирского полковника я видел в битве при Ваграме, когда моему другу М. оторвало ногу….
Это место единственное в мире, — говорил я себе в раздумье. И древний Рим помимо моей воли брал верх над новым, — все воспоминания из Тита Ливия толпой нахлынули на меня…
Через три месяца мне будет пятьдесят лет. Возможно ли? 1783–1793—1803… я считаю по пальцам, и 1833… Это пятьдесят. Возможно ли — пятьдесят!
Мне стукнет пятьдесят лет! И я запел арию Гретри: «Прожив десятков пять на свете…»
Это неожиданное открытие ничуть не огорчило меня. Я только что думал об Аннибале и римлянах, т. е. все великие — они умерли. В конце концов, сказал я себе, я не так плохо провел свою жизнь…
Я сел на ступеньки Сен-Пьетро и размышлял об этом час или два: мне стукнет пятьдесят лет. Давно пора познать себя — чем я был, что такое я в настоящее время. Поистине мне было бы весьма трудно это сказать».
Так возник автобиографический роман, один из интереснейших документов этого жанра.
13 декабря 1832 года в письме № 87 из Рима Тургенев писал своему брату:
«Мадам Циркур (правильнее Сиркур. — А. В.), урожденная Хлюстина, угощала меня обедом, Ватиканом, подземельем св. Петра и ученым чичероне Висконти. Я многое уже осматривал».
«Бель (Стендаль) пять часов просидел со мной, и разговор его о нынешнем Риме интереснее его книг. Его здесь не любят — даже и между французами. Но для меня он полезен, и я опять пойду с ним гулять по Риму».
20 декабря 1832 года в письме № 88 своему брату Тургенев дописывает:
«Я много видел, но беспорядочно и без ученого толкования. Только Висконти и Бель недавно были еще со мной. И с посетителями провел я еще целое утро. Брюлов написал мой портрет, уверяют, что очень похож».
Терпимость Стендаля относительно друзей была чрезвычайно велика — ведь он знал, что его приятель Тургенев проводит много часов со шпионом Висконти, с враждебными ему лицами. 23 декабря 1832 года мы находим такую запись у Тургенева:
«Радовиц увел меня и всю дорогу до Корсо объяснял мне свою систему права, на христианских началах основанную. Бель внезапно разлучил нас. Водил меня долго по городу».
«Болтал с Келлером, поверенным в делах вюртембергских. По его мнению, Италия накануне революции, а Тоскана только толеррует свое правительство. Все готово вспыхнуть, как скоро австрийские войска оставят папские владения. Бель так же думает».
30 декабря Тургенев был в Ватикане.
96
Граф Сиркур, секретарь Полиньяка, иезуит, муж русской красавицы Хлюстиной, за которой тщетно ухаживал польский поэт Адам Мицкевич. А. И. Тургенев пишет везде «Циркур».