Прибыв в Мец, он первым делом написал Полине: «Мы направляемся в Кобург, но император, конечно, уже далеко впереди. Отсюда мы отправимся в Майенс, из Майенса — в Вюрцбург, из Вюрцбурга — в Бамберг, из Бамберга — в Кобург, а оттуда — прямиком к славе».
Прусские генералы отступали. 27 октября в три часа дня Наполеон вошел в Берлин и принял там их капитуляцию. Стоя перед статуей Фридриха 11, воздвигнутой на главной площади прусской столицы, он снял шляпу, и то же сделал весь его штаб; затем он отдал приказ своим полкам пройти перед ней парадом в полном вооружении. Анри нигде не упоминает об этой торжественной церемонии — по всей вероятности, он вошел в город в числе всех прочих. Прусская кампания была окончена. Теперь была установлена уже континентальная блокада: все территории «Великой империи» отныне были закрыты для английских товаров.
У Анри не было свободного времени для осмотра достопримечательностей прусской столицы — он лишь позволил себе несколько вечеров удовольствия в Королевском национальном театре, которым руководил тогда актер и драматург Август Вильгельм Ифланд.
29 октября главный интендант Великой армии Пьер Дарю письмом сообщил своему родственнику о месте, которое он для него определил: «Уведомляю Вас о том, что в результате полученных о Вас хороших отзывов я назначаю Вас временно на должность помощника военных комиссаров для выполнения соответствующих функций под моим началом и под руководством распорядительных комиссаров, прикомандированных к армии». За невеликое удовольствие оказаться под строгим надзором своего сурового кузена прощенный Анри будет получать хорошую «компенсацию» — жалованье в размере двух сотен франков в месяц. При этом Дарю не намерен был давать ему ни малейшего послабления: воспоминание о прошлом несолидном поведении кузена Анри слишком прочно засело в его памяти.
Анри квартирует «в маленьком дворце с балконом, поддерживаемым четырьмя колоннами», прямо напротив арсенала — он полагает свое жилье не слишком удобным, зато одеждой и питанием вполне доволен. Он отлично понимает, что родственник устроил ему испытание, и сетует только на усталость: «…моему уму некогда веселиться или огорчаться — бедняге приходится только отсыпаться». Общий вид города также не вызывает у него симпатии: «Берлин представляет собой песчаную улицу, которая начинается чуть ли не от самого Лейпцига. Везде, где нет мостовых, можно увязнуть в песке по самую щиколотку. Окрестности города напоминают песчаную пустыню: деревья здесь попадаются редко и растет только немного травы. Не знаю, кому пришла в голову идея устроить город среди песков…» Барочная архитектура также не отвечает его эстетическим вкусам.
8 ноября он отправился вместе с Марсиалем в Брунсвик, но предварительно запасся у книжного торговца четырьмя томами «Революций политический системы» Фридриха Ансильона (фр. Жан Пьер Фредерик Ансийон; 1767–1837 — прусский министр, историк, государственный деятель) — «хорошим средством от скуки — этого голода души». Из всех этапов этого путешествия Шенбек запомнился ему омлетом и супом из хлебных крошек, пива и яиц, а Потсдам — посещением дворца Сан-Суси и апартаментов Фридриха II, где он видел сборник стихов императора с рукописными пометками самого Вольтера.
27 ноября Великая армия под командованием Мюрата вошла в Варшаву и стала на зимние квартиры в ожидании встречных действий со стороны царя Александра I. В Брунсвике Анри выполняет «функции секретаря префектуры в шесть раз большей, чем префектура Изера» — у него нет ни минуты свободной. 25 декабря ему выпала краткая передышка в виде поручения к военной администрации в Париже, и он отправился туда через Геттинген, Кассель и Раштадт. Путешествие не доставило ему никакого удовольствия: «Погода ужасна — смесь дождя, инея и снега; темно, как за печной заслонкой; ветер гасит свечи в каретных фонарях». 5 февраля, после месячного отсутствия, Анри вернулся в Брунсвик. Ему исполнилось 24 года.
Три дня спустя, в кромешной снежной буре, произошла битва под Эйлау — она останется в истории знаменитой своими огромными людскими потерями: погибло более десяти тысяч кавалеристов. Победа не склонилась ни на чью сторону, и теперь Наполеон вынужден был дожидаться летней кампании. Тем временем французская армия страдала от голода, непогоды и лишений. Из-за суровой зимы и разбитых дорог доставка снаряжения и провианта постоянно задерживалась. Положение было тяжелым — даже для победителей. Необходимые санитарные меры, трудности с обмундированием и амуницией — Анри должен был заниматься всем этим. К тому же Пьер Дарю беспрестанно требовал от него подробных отчетов и протоколов.