Дальше…
Потом ещё — украинский язык/ мова то есть. Меня родители в школе со второго класса — то есть сразу же от него/ от неё… Короче, от этого — освободили, чтоб мне легче стало… А то я в восемь лет по мнению мамы — прям в тяжёлых делах загибалась. А так — я смогла больше внимания уделять математике…
Мне потом от этого, примерно с девяносто второго года, так в жизни легче наступило…
Папа/мама, там на небе, вы меня сейчас хорошо слышите?
Всё же одна удача меня в этом настигла. Это когда правопис с некоторых пор каждую неделю изменять стали, и все окончательно запутались, то мне — удачливой — переучиваться точно не понадобилось.
Ну, английский у меня тоже с двойки на тройку прыгал, я там тонула капитально. Но нафига же коммунистам такая иностранщина буржуазная, "кто надо" ещё что не то подумает… А тут "Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал… Маяковский Владимир Владимирович"…
Репетитора по английскому у меня тоже даже на одно занятие не было. Захлёбывалась целиком самостоятельно.
И в довершение — моё нынешнее маленькое хобби — литература: "Ты выучила стишок? Выучила. А ну-ка, расскажи. Ладно, садись, не позорься!"
Блин! Я значит их — стихи эти теперь сама пишу, сочиняю: "Написать и просто любоваться, каждой строчки впитывая вязь". А лично прочесть — болт, только невнятные сиротливые ик-чирики…
Разве что ритм посчитать могу… Ну, это же — да! Это — святое! Математика!
Кстати, анекдот… Где мы там последний раз остановились? Ага, вот:
Мойша за стенкой:
— Шо, шо случилось? Два часа ночи! Пожар? Сара, мы горим?
Сара твёрдо:
— Мойша, тебе завтра Абраша тысячу должен вернуть!
Мойша оживился. Сразу совсем проснулся. Как же — его деньги:
— Да, да! Должен!
— Так вот! Он тебе их не отдаст.
Сара поворачивается к мужу:
— Всё, Абрашенька, спи, родненький. Теперь пусть Мойша думает.
Кстати, вот! В новостях прочитала: "Психологи установили, что самый несчастный в жизни период, это — от сорока трёх до шестидесяти лет". Их надо только пережить, а дальше потом — всё на подъём пойдёт. После семидесяти — вообще жизнь будет как по маслу…
Тут я свою бабушку девяносто четырехлетнюю, конечно, сразу вспомнила и, наконец-то догадалась: "Ах, вот оно что! Вот откуда этот неповторимый озорной блеск в её глазах. Это ознака счастья "85+"!
Одно радует: мне лично мучиться не долго осталось. Я уже почти на самом дне. Кстати, как раз примерно с сорока трёх лет это и началось. В 2008 я туда вместе с американской фондовой биржей залегла. Ей американское правительство помогло, а мне — пока никто. Но вот — осталось буквально пару — тройку лет оттрубить и — всё, дембиль придёт. У меня сразу всё не просто наладится, а резко ввысь пойдёт до полного озорного блеска.
Умрём веселыми. Главное — сейчас пережить а потом — дожить.
Хеллоуин
Это было в 2017, в тот год на Хэллоуин я отметилась как могла. В одиннадцать утра вышла из своей квартиры на втором этаже. На площадке внезапно оказалось темно. Я подошла к лифту… А там дверь слегка приоткрыта, и в кабине на уровне пола — голова. Она была чумазая и с рожками, и глаза — светятся.
Я моментально отшатнулась, в висках застучало. Но — никаких чудес! Оказалось, что это сверху на кабине сидит монтер. Он чинит лифт, поэтому и свет отключен. Монтёр меня тоже заметил, и услышав про мои страхи в этот день, очень возмутился:
— Понапридумывали праздников! Есть Пасха и Рождество! И всё!
Раз лифт не работал, то я вместо того, чтоб домой вернуться, пошла к лестнице. Ну, лестница у нас как положено для высоток с лифтами — не так чтоб сильно обжитое пространство. Я там тоже несмотря на второй этаж обычно шастать избегаю, чтоб никому ни в чём не помешать. Мало ли чем в той в катакомбе люди занимаются: темень, грязь, шприцы, стёкла, ветер, запахи разные, а тут ещё и я мимо пойду, не всем же приятно.
Короче, потопала я вниз, а на встречу в нахлобученной ушанке и с опухшим перепитым лицом — бомж. Свернуть мне некуда, поэтому тихонько, корректно начала его обходить, чтоб не оскорбился что шарахаюсь. Надежда: "Может же он и просто мимо пройти", а сердце ещё после монтёра с рожками тихо стучит под горлом.
Мы поравнялись, бомж очень вежливо со мной поздоровался, и ещё что-то в добавок сказал. У меня после той сюрреалистической картины в лифте, от дополнительного страха: "Всё же обратил внимание" совсем в голове затуманилось, явно же ещё к новым впечатлениям не готова.