— По существу, господин комиссар, я думаю следующее. Некто убил слушателя. Этот некто посчитал, что я либо его увидел, либо догадался, что речь идет об убийстве. Теперь он меня опасается и хочет меня убрать. Вы думаете, что я неправ?
— Стоящая гипотеза, Ваша честь! Ты рассказывал об этом коллегам из Лиона?
Он качает своей огненной макушкой.
— Нет.
— Почему?
Он медлит с ответом, но я уже все уловил. Он из породы осторожных. Он знает, что человеку, ставшему посмешищем, практически невозможно сделать карьеру, поэтому он не хочет подвергать себя риску вляпаться в идиотскую историю, разыгрывая роль героя из детектива «черной серии». А вдруг он ошибся? А вдруг он оказался жертвой своего воображения? А? Он предпочитает рисковать своей шкурой потихоньку, не высовываясь, как тот обыватель, который идет покупать лотерейный билет за три франка в соседний квартал, — Я предпочел сначала поговорить об этом с вами, — лепечет он.
— Ты правильно сделал, — одобряю я, — после обеда расскажем обо всем шефу.
Факел мучается. Он боится последствий. Надо сказать, что в нашей фирме, т.е. префектуре полиции, с неохотой проводят внутреннее расследование. Можно встретить немало каменщиков, которые строят дома для себя, но найдется мало полицейских, которые ведут следствие в личных целях. Полицейский — это прежде всего чиновник, нужно, чтобы он был послушным и тихим, чтобы его рожа сливалась с серым цветом стен. Это же государственное имущество, в конце концов! Премии в конце года, награды в конце карьеры, посмертные слова для поощрения самых хамелеонистых.
— Вы полагаете, что господин директор?..
— Неофициальным образом, малыш. Он будет польщен, что ты пришел поплакаться в жилетку Альма Матер. Она всегда давала от своего щедрого вымени тем, кого вскормила своей грудью.
Входит Фелиция и говорит, что рубон готов. Отблески плиты до сих пор пляшут в ее добрых глазах.
Маман знает цену простым человеческим радостям и умеет сотворить их. С ней забываешь об этих любителях закусочных автоматов, которые вынуждены насаживать себя на алебарды или нюхать наркотик, чтобы испытать острые ощущения. Да что такое кокаин по сравнению с антрекотом а ля Берси? А содомизация по сравнению с приправой к буйябесовой ухе, а? Разница только в отверстиях! В сущности, жизнь — это лужайка для гольфа, утыканная лунками. К тому же она и заканчивается лункой: громадной черной прожорливой пастью земли, которая все пожирает.
Маман приготовила царский рубон! Жареные почки с корочкой. Курица с кэрри. Как же я раньше не догадался? Ведь запах кэрри витал в воздухе. Это запах, который очаровывает и приводит в смятение ваши внутренности. Одним словом, нутряной запах!
Мы с Матиасом садимся за стол и меняем тему разговора. Нужно быть горожанами (как отборная команда напыщенных пожарных). Рыжий расспрашивает меня о Пино, Берюрье, об остальных, а также о фирме — вашей префектуре полиции. Он немножко жалеет о том, что уехал, хотя взамен получил беременную половину и «Рено-8» с лионским номером 69. Преподаватель пулевых отверстий — это увлекательно и почетно, и все такое прочее, но все же у Парижа свои прелести. Воспоминания роятся в его голове, щекочут его сердце. Глаза запотевают, как окна зимой. Я отвлекаю его от грустных мыслей и начинаю рассказ о злоключениях Толстяка со своей графиней. Кое-что, естественно, прибавляю. Матиас складывается циркулем от смеха. Маман задыхается. Берюрье, вступающий в схватку с правилами хорошего тона в лице графини — это зрелище first quality, согласитесь! Когда в этой схватке непасхальные яички Берю прихватит радикулит, его поникший письменный прибор будет в состоянии подписывать лишь стерильные контракты.
Так вот, сидим мы такой веселой компанией, и тут приходит наша домработница. Ее фамилия Согреню, буквально Нескладуха, кажется, я вам о ней уже рассказывал в своем последнем шедевре. Она похожа на обезвоженный гриб-сморчок. За всю свою разнесчастную жизнь она пролила столько слез, что нет ничего удивительного в том, что она такая иссохшая. Она пережила столько огорчений, неприятностей, унижений, что из них можно составить целую коллекцию! Поскольку моя матушка всегда ей сочувствует, это поддерживает ее в странствиях по долине слез. Они плачут вдвоем, поровну принимая на себя бремя очередной неприятности тетушки Согреню. А их у нее хватает. То ее муж сломал руку, то ее сын-черноблузник измывается над ней, то ее дочка понесла от одного джентльмена, напичканного гонококками, то ее кота раздавило машиной, то ее певчая канарейка почила в бозе на просе, на которое так трудно заработать. Совсем недавно ей нанес визит судебный исполнитель по поводу непогашения долга за купленный в рассрочку телевизор, а потом пришел парень из магазина электробытовых товаров и забрал криминальный телевизор, потому что ему надоело возиться с возвращаемыми ему неоплаченными векселями. Для дамы Согреню это был страшный удар, прямо под ложечку — ведь она лишилась возможности видеть своего любимого телекомментатора Леона Зитрона. И теперь вечерами, возвращаясь домой, она вынуждена подпирать витрину магазина «Фея света», где одновременно работает дюжина телевизоров. Разве это плохо, видеть сразу дюжину Зитронов? Это как-то успокаивает. К тому же Леон вполне заслуживает того, что его круглая физиономия тиражируется на многих экранах. Поэтому, когда она приходит к вам подтирать заднее место наших кастрюль, она тут же врубает телек. Стоило Фелиции разрешить ей это один раз, как это стало автоматическим. "Голос ее повелителя — наша любимая передача, поэтому мы ничем не рискуем, правда?
Сегодня она тоже не упускает своего. Едва скинув черный платок, она врубает телек на всю мощь. Телевизор стоит в столовой, и старуха оставляет двери открытыми, чтобы было видно с кухни. Она не гордая, может и постоять. И встает в дверях. С нашего стола нам видно только ее обвисший, как паштет Маркони, зад. Фелиция на ушко извиняется за нее перед Матиасом, которого этот поступок мог, мягко говоря, удивить. Но тот все прекрасно понимает. Он тоже фанатик малого экрана. «Мы ведем прямую передачу из…» — его страсть. Мой друг Матиас всегда любил болезни, особенно скрытые, которые трудно обнаружить. Такие, которые начинаются с пустяковины вроде мигрени или безобидных прыщей. Вначале они поднимают лапки перед аспирином, эти негодницы, но потом восстанавливают силы, и в один прекрасный день человек в белом халате показывает вам клочок мяса по телеку, сопровождая показ комментариями, в которых, похоже, прекрасно разбирается и ведущий передачи «Здоровье» г-н Лалу.