Я хлопаю в ладони, и, как по сигналу, мои товарищи устраивают бурную овацию, от чего лицо бравого Берю приобретает свой нормальный красный цвет. Он отвешивает куцый поклон, вытаскивает из кармана носовой платок и вытирает вспотевший нос, забыв при этом, что в дороге он пользовался им для протирания свечей. На кончике носа появляется симпатичное черное пятно отработанной смазки. Затем Толстый запихивает. платок в нагрудный карман пиджака, как он видел это в фильмах с покойным Жюлем Бери.
— Спасибо, спасибо, — смущенно бормочет он, — хватит, это уж слишком. ;
— Я надеюсь, что эти лекции принесут вам неоценимую пользу, добавляет директор, — и что, благодаря главному инспектору Берюрье, вы все станете законченными джентльменами и еще больше поднимите престиж французской полиции.
После этого он скромно удаляется. Итак, Берю остается в одиночестве у подножия стены. Из своего угла я стараюсь не пропустить ни одной детали. Это — лакомая минута, мои милые. Такие минуты надо дегустировать не спеша.
Толстый бросает на нас тяжелый подозрительный взгляд.
Затем он поднимается на возвышение и бросает свою папку на стол.
Прежде чем сесть, он ковыряет в ухе спичкой, кладет в коробок оставшуюся часть и произносит речь.
— Ребята, — обращается он к аудитории, — я предпочитаю сразу предупредить, что я хоть и не очень умный, но очень требовательный по поводу того, что касается дисциплины. Дисциплина, которую мне доверили преподавать, очень сложная, и я не могу позволить себе терпеть. Ясно? Ладно, можете приземлиться.
Мы садимся. Мои коллеги обмениваются удивленными взглядами. Берю замечает это и язвительно заявляет:
— Я знаю, некоторые из вас по званию выше меня, но тут ничего не поделаешь. То, что есть, то есть, и я в качестве преподающего требую к себе безоговорочного уважения.
Один из наших, красномордый детина с бородой, не выдерживает и начинает смеяться. Резким жестом своего не знающего жалости указательного пальца Берю обрывает его смех.
— Вы, там, с бородой, — обращается он к нему, — как ваша фамилия?
— Жан Кикин, — господин преподаватель, — я по происхождению русский, — лыбится хохмач.
— А сколько вам лет?
— Тридцать один год!
— Поздравляю! В угол! Немедленно! — приказывает он.
От негодования Толстяка трясет как при землетрясении. Он рывком поднимает бородатого со своего места и выталкивает его к черной доске.
— Руки за спину! — уточняет он. — А если это еще повторится, я буду вынужден применить санкции, ясно?
Восстановив порядок, Его Высочество пытается открыть папку. Увы! Не соразмерив усилие со своей силищей, бедняга заклинивает молнию папки. И как он ни бьется, язычок не подвигается ни на миллиметр.
Чувствуя, что весь зал вот-вот разразится хохотом, он, спасая свое лицо, вытаскивает из кармана нож и вспарывает папку как заячий живот.
— Кожгалантерея сейчас совсем не то, что в наше время, прокомментировал он, — вот совсем новенькая папка, которую я купил в лавке «Все за один франк» в своем квартале, и она уже никуда не годится.
Он извлекает из вспоротой папки потрепанный учебник графини.
— Здесь все написано! — заверяет Триумфатор своих слушателей, показывая им томик. — Когда вы выучите двести страниц, которые в нем есть, вы сможете выходить в люди без вашей горничной!
Он слюнявит палец, быстро перелистывает предисловие книги и разламывает ее на нужной странице.
— Кикин, сядьте на свое место и записывайте, — обращается он к наказанному, — иначе я буду переживать, что лишил вас хороших манер, тем более, что при их раздаче вы, по-видимому, занимались подводным плаванием!
И пока обалдевший бородач возвращается на свое место, потрясенный великодушием нового препода, Толстяк поправляет сползшую на бок бабочку, вытирает в глазу и продолжает:
— В жизни, ребята, надо уметь вести себя, чтобы о вас не могли сказать, что вы дерьмо, вахлаки, грубияны или зануды. Короче, нужно, чтобы вы приобрели стандинг. Конечно, стандинг желательно приобретать с детства, тогда легче жить. Но мы все в той или иной степени являемся детьми уличных девок или сыновьями путанок, и мы обязаны наверстать потерянные поколения. Поверьте человеку, который находится на короткой ноге с джентри, это не так просто, как кажется на первый взгляд. Приходится все начинать с самого основания, чтобы вашу штанину не намотало на цепь велосипеда!
Сопя носом, он быстро пробегает какой-то параграф в своей книге. Потом кладет ее на стол.
— Итак, начнем с самого начала, то есть, с объявления о рождении ребенка. Как только у жены появились сомнения полишинеля, она должна поделиться ими с мужем, даже если у нее нет полной уверенности, что он настоящий папаша ее ребенка. Она должна сообщать новость радостно, не с удрученным видом, в стиле «Эрнест, ты знаешь, что со мной случилось!», а наоборот, жизнерадостным голосом…
Берю складывает губы в трубочку, наподобие выходного отверстия для яйца у курицы, и воркующим голоском дрожащего от холода евнуха произносит:
— «Душечка, у меня для тебя приятный сюрприз, угадай, что…» Парень сразу же теряется в догадках. Это его подготавливает, вы понимаете? Он начинает перебирать, высказывать. предположения: «Ты купила мне новую трубку?» Или: «Заболела твоя старуха?» В общем, короче говоря, у него на языке то, что у него на уме. Если он угадывает, дама должна подсуетиться и ошарашить его сногсшибательно-нежной фразой. «Браво, лапочка, ты попал прямо в яблочко! Я тебе обещаю, что он будет похож на тебя. А как же иначе? Ведь ты же обращался со мной как с настоящей принцессой!»