В реальной жизни мы предпочитали не говорить об этом: однажды я должен был забрать Кристиану из Лондона, но я опоздал. Она не дала мне ни одного шанса извиниться, потому что она прекрасно знала, почему я не приехал вовремя. Ее улыбка достаточно очевидно показала, что она не хочет об этом говорить. Пэнни, жена Джулиана, делала почти то же самое. Между женами, окружавшими Стэнли, как будто бы был некий пакт о ненападении: они прекрасно понимали, что Эбботс-Мид сильно раздули, провозгласив его центром вселенной, при этом они делали вид, что все нормально, и болтали о своих детях и их школах либо о чем угодно другом, если только речь не касалась Стэнли и его фильмов. Жанет в деталях интересовалась моей работой, но только когда мы были дома. Иногда дома я слышал критику вместо вопросов:
– Ты вообще думаешь о своих детях?
– Я работаю так много именно потому, что думаю о своих детях! – отвечал я, но этого было недостаточно для нее.
– Почему работа, которую ты делаешь для Стэнли, важнее всего?
– Это моя работа. Это то, что я делаю: я делаю то, о чем просит меня Стэнли.
– Безрассудные вещи.
– Это то, о чем он просит. Неважно, мы все в одной лодке.
Разговор вел в тупик. Жанет говорила, что, даже если бы я работал меньше, я мог бы зарабатывать достаточно денег, чтобы содержать семью. Я отвечал, что не так-то просто найти работу с регулярной зарплатой и ответственным боссом. Она была в состоянии вспомнить, через что мы прошли в прошлом.
– Я просто хотела бы чаще видеть тебя. Я хочу нормальной жизни, – сказала она однажды, после того как мы не виделись три дня.
– Но что такое нормальная жизнь? – ответил я. – Нормальная жизнь – это когда вы оглядываетесь, и вы счастливы тем, что вы уже сделали. Когда вы можете обеспечивать свою семью, давать своим детям пространство, чтобы жить и расти свободно. Это нормальная жизнь, Жанет, и я делаю все, что могу, чтобы сделать все это возможным для вас.
Сразу после этой фразу зазвонил телефон.
– Боже! – воскликнула Жанет. – Он даже не дает нам времени обсудить нашу жизнь!
В тот вечер я был более замкнутым, чем обычно. Я все думал о том, что сказала моя жена, думал о ее обвинениях и вообще о том, были ли ее слова обвинениями. Я думал о ее одиночестве, о том, как грустно ей было видеть, что наши дети растут без меня. Конечно, я все это знал. Я старался загнать эти мысли подальше, но я знал, что это правда. Но то, что я сказал, тоже было правдой. Я трудился на благо моей семьи и каждое утро чувствовал удовлетворение от того, что иду на работу, которой мне нравится заниматься. В этом и была проблема: даже если вы гнули спину ради Стэнли, вы чувствовали себя хорошо. Он создал такую приятную, лояльную, прозрачную и простую среду, что даже тяжелая работа казалась приятной.
Жанет могла уйти, она могла бы бросить меня. Я помню, как однажды подумал об этом, сидя за бумагами в офисе Стэнли. Несмотря на это, когда Андрос пришел к нам в гости на ужин и мы до слез смеялись над всеми абсурдными вещами, которые каждый день происходили в Эбботс-Мид, я увидел, как она улыбалась. Это была гордая улыбка, которая появляется на лице жены гонщика, когда она бежит обнять своего мужа, после того как он выиграл гонку. Когда я пришел домой, она уже была в кровати с книгой. Она ждала меня. Она сказала только:
– Ты дома. Все в порядке?
Затем она отложила книгу:
– Иди сюда, давай поспим; нам надо обоим завтра поработать.
Ее необыкновенный характер снова пришел нам на помощь. Она меня поцеловала, выключила свет и легла рядом.
Иногда жизнь принимает решения вместо тебя. Ты не всегда можешь выбрать гоночную трассу, иногда все, что тебе остается, – постараться удержать автомобиль на дороге и не потерять управление, когда ты войдешь в самый трудный поворот.
– Попробуй, – говорила Жанет несколько лет назад, когда мы обдумывали предложение Hawk Films, – давай посмотрим, что из этого получится.
С тех пор все пошло быстрее, чем когда бы то ни было, и казалось, что работа поглощает все остальное. В такие моменты все, что вам остается, – это двигаться вперед; вам нужно продолжать двигаться и делать все, что возможно. В те годы ряд неожиданных событий неразрывно связал мою семью со Стэнли и Кристианой.