- Как ты смеешь? Я воспитывала тебя, моя бедная сестренка умерла, сколько я перетерпела! Бросила все, чтобы приехать сюда. Уйди прочь! Собирай свои вещи, сегодня же ты уезжаешь. - крикнула она. Было больно, но не от удара, а от вранья. Они переехали к нам из съемной комнаты в глухом районе Оклахомы. Им судьба подарила всё, и она только сегодня вспомнила, что умерла ее родная сестра. Я в порывах злости начала бросать вещи в чемодан. Хотя..мне же 18, я имею право выбирать то, что хочу. Я больше не зависима от желаний и прихоти моей тетки. Я наконец-то вышла из ее опеки, я больше не вещь, которой она распоряжалась. Я спустилась на первый этаж, чтобы высказаться за столько лет, во мне скопилась целая речь, которую я долго старалась прятать. Но меня ожидали незнакомые люди во главе с Моникой. Все уставились на меня. Один мужчина средних лет смотрел на меня и улыбался. - Что здесь происходит? - попыталась выяснить я. - Доктор, я бы не обращалась так рано, но своими истериками она довела, я даже подняла руку на свою родную племянницу. - тетя начала корчить невинное лицо, а я до сих пор не понимала. - Да, понимаю, это расстройство скоро пройдет. Подержим ее неделю или две. - он положил свою руку на плечо Моники, успокаивая. - Давайте, я вам чай налью. - прощебетала тетя и уводила незнакомца на кухню. Ко мне подошли два мужчины, они что-то приговаривали и хватали меня за руку. Стало страшно, начала вырываться. Никто даже не объяснял мне ничего. А мужчины крепче меня хватали. Я кричала, я звала на помощь, понимая, что ни в какой пансионат меня не увозят. - Что вы делаете? Отпустите! Не трогайте меня! Я удивилась, имея столь хрупкое тело, я так цепляюсь за спасение, вырываюсь, одного даже укусила. Мой крик, наверняка, был слышен на свей улице. - Она укусила меня! - крикнул один из них. - Введите ей снотворное. - донеслось из кухни. И тут до меня дошло, это были врачи, только зачем им я? Первая мысль - донорство, меня хотят продать на опыты, разобрать мои органы на части. Я вырвалась и забежала на кухню. Передо мной предстала очень интересная картина. Моника протягивала этому "доктору" конверт, а он его охотно принял. - Тварь! Ты продала меня! - крикнула я. Меня скрутили, я почувствовала в плече боль. Мне ввели какой-то раствор. Сознание притуплялось. Но я отчаянно продолжала брыкаться, из последних сил. Мне плохо, я куда-то падала, все вокруг плыло, старалась держаться на ногах. Сзади послышались голоса. К нам сбежались соседи, начали расспрашивать, что произошло. Последнее, что я запомнила, тот же невинный взгляд тети и ее слова. - Девочка сошла с ума. Мне пришлось это сделать. Такого предательства от нее я не ожидала.
Белая комната
Я смотрела в запотевшее от дождя окно небольшого фургончика. Мы были в пути несколько часов. Стемнело, и показалась табличка совершенно другого города. За время поездки я всего один раз попыталась устроить истерику, но вкололи препарат, от которого появилась апатия, мышцы практически не двигались. Я просто смотрела на мужчину рядом и плакала. А он даже не взглянул на меня, сидел смирно, отписывая что-то в блокноте с пожелтевшими листами. Это слишком неожиданно, я не успела ничего сказать, я не смогла собрать вещи или хотя бы написать знакомым и Алексу. А значит, никто даже не узнает, где я. Моника сможет наврать о моей поездке на учебу, заграницу, а я буду гнить тут? Я даже не знаю точно, куда еду, пока что передо мной непонятный поселок. Низкие домики, широкие дороги, и ни одного человека. - Это тюрьма? - осмелилась я спросить мужчину. Он отрицательно покачал головой. Я пыталась всмотреться в дождевую стену. Появились вдалеке очертания большого здания. Оно располагалось буквой "П". Здание полностью закрыто, так как эту букву "П" замыкает высокий прозрачный забор. Стены у забора немного обшарпанные, это я заметила, когда подъезжала ближе. Здание очень темное, хоть уже глубокий вечер. Дождь закончился, поэтому видно было все. Мы остановились перед самыми воротами, послышалось открытие дверей, рядом сидящий мужчина отложил свой блокнот в сторону. Я напряглась, если честно, хотелось бы, чтобы мы ехали еще несколько часов. Куда угодно, просто от неизвестности сводило мышцы. Двери фургончика открылись, показался тот продажный доктор, он улыбнулся хитро, как бы наслаждаясь тем, что я страдаю и испытываю страх. - Выходи, только осторожно. - произнес он. Но меня грубо выволокли из машины, мои мышцы на ногах еще не расслабились после лекарства, поэтому я упала на колени. Меня не стали поднимать, дожидались пока я сама поднимусь. Я положила руки на мокрую землю и не знала, что делать. Если бежать? Дать время ногам привыкнуть и бежать от них? Вытерла слезы и приподнялась. Меня взял под руку доктор. Помогал дойти, я поморщилась от этой подложной улыбочки. Тяжелая калитка со страшным скрипом отворилась. Заходя внутрь я понимала, что этот скрип для меня теперь как открытие в ад. А у входа в ад табличка "Психиатрическая лечебница № 36. г. Шайлз. Меня пробрал ужас, пока не закрылась окончательно калитка, я вырвалась от них и бежала, бежала вперед, с криками и паникой. Но не успела, выловили возле машины. Мой визг слышали все, я начала кусаться, я плакала, я боялась. Я зверь, которого браконьеры привели на смерть. А им все равно, ловко меня скрутили и потащили во внутрь. Из-за слез не было видно ничего, мокрые волосы прилипли к щекам, губам. Я действительно похожа на сумасшедшую. В окнах я заметила силуэты, а это жильцы и мои новые соседи на остаток дней? Окна с решетками, даже на самом верху. Они стояли и смотрели на меня как призраки, стало не по себе. Меня подтолкнули к деревянным дверям. Мы зашли в небольшую приемную. Это был кошмар, внутри витал больничный аромат с сочетанием сырости. А стены..где-то отваливалась плитка, на потолке были дыры. А дверь была исцарапана, я как раз возле нее стояла и видела, что это были когти. Настоящие человеческие следы ногтей. Так, нельзя снова поднимать панику, иначе введут вновь препарат и я отключусь насовсем. Доктор о чем-то говорил дежурной медсестре, она посмотрела на меня с сожалением. Потом начала что-то записывать. Здесь было всего 3 двери, пространство небольшое. Но более убогого места я в своей жизни не видела, тут меня искать не станут никогда. Через несколько минут одна из дверей распахнулась и вошел мужчина. Он был среднего роста с красивыми черными глазами, в них не было ни сожаления, ни ехидности. Ничего не отражали. Он только мельком посмотрел на меня.