Мы подошли к Эмили, девочка не реагировала, просто рисовала на бумаге. И это было необычайно красиво. Она нарисовала человека, до деталей все было идеально, я стояла и восхищалась плавностью линий, будто черно-белое фото, а не простой карандаш. - Она уже неделю не говорит. Я однажды стану такой же. Совсем немного осталось. - с грустью произнесла Алиса. - Я боюсь. Однажды на моих глазах одна из душевно больных разорвала девочку, разорвала ей горло, было много крови. И знаешь, что делали остальные пациенты, они радовались, смеялись и хлопали в ладоши, когда девочка издавала последние вздохи. С тех пор Эмили не говорит. Я стояла рядом с ней, солнце сквозь окна уже прожигало мне спину. Я не знала, что и сказать на подобное, а у Алисы виднелись слезы. Страшно представить, что она видела и слышала здесь, если только за сегодняшнюю ночь я чуть не сошла с ума от страха. - Мы с Эмили однажды украли лезвие у одного санитара. - Зачем? - Мы поклялись, что не допустим окончательного слабоумия, мы вскроем вены..но не станем такими. - я все еще смотрела на Эмили и ее рисунок, такая юная, и такая несчастная. - Но, ведь здесь есть проверки? Доктор Кидман сказал, что разберется..меня могут выпустить. - Глупая, нас продали, мы никому не нужны, даже если и будет проверка, наша психика под действием препаратов пошатнется. По ступенькам мы будем спускаться вниз. Ты главное, кушай, слушайся, не говори много и не молчи, делай то, что говорят. Каждое твое сопративление или нежелание будет заставлять их делать уколы, психотропные или снотворное. Тебя будут делать марионеткой. Слушайся и ты дольше пробудешь нормальной. Дверь открылась и вошла видная дама в медицинском халатике. Ее красные туфли громко стучали, а красные губы растянулись в довольной улыбке. Она гордо шествовала по комнате, рассматривая присутствующих. - Это Диана. - прошептала Алиса. - Она самое зло этого здания. Она убийца, сколько душ она погубила, сделав контрольный укол. Я ее очень боюсь. Женщина посмотрела на меня и улыбнулась. Даже у меня все внутри сжалось от страха. Наше свободное время длилось недолго, нас загнали обратно по комнатам, и опять мне пришлось слушать звуки психопадов. Только теперь можно было переговариваться с Алисой через стену. Оказывается, ее сюда записали родители. Они необычайно богатые, хотели для своей дочери все самое лучшее, но она предпочла парня не из их круга. Родители ругали ее, уговаривали, а затем просто записали в больницу. Как выяснилось вскоре, пресса начала писать о том, что Алису убили. Ее богатенький папа не стал писать опровержение, никто так и не пришел за ней, не посетил. Алиса находится в этом здании уже 15 дней. А вечером меня отвел Герберт к моему лечащему врачу. А он умеет держать слово. Если честно, для меня единственным позитивным в этом месте был профессор Кидман. Он все также сидел передо мной, смотрел на мой вид, он у меня не ахти. - Как ты? - Как человек, который в один миг оказался в аду. - безразлично ответила я. - Эшли, через две недели прибудет комиссия, для аттестации, они обычно проверяют состояние пациентов и решают, выписывать или нет. - Вы понимаете, что за две недели препараты меня убьют? Здесь есть девочка Алиса, которую тоже по ошибке записали сюда. - Всех вас записали по ошибке, Эшли. - улыбнулся профессор. - Что? Хотите сказать, что не знаете о махинациях? Хотите сказать, что не видите, как из нормальных людей делают овощи? - сорвалась на крик я. - Успокойся, Эшли. - Герберт сорвался со своего места. - Я не хочу, чтобы мою глотку перегрыз кто-то из местных обитателей..и сама убивать не хочу. Да, да, такое здесь было. - я посмотрела на изумленный взгляд Кидмана. - Я постараюсь тебе помочь. Обещаю. Завтра еще встретимся. - мужчина что-то почеркал в блокноте. Я уже выходила, но обернулась, Кидман все еще сидел за столом и писал. - Профессор..можете принести мне книги. - робко попросила я. - Что?