Я поставил ногу на первую перекладину лестницы. Мое бедро взорвалось новым приступом боли, и я отставил ногу назад на песок.
Двадцать футов было не так уж высоко, но в моем состоянии это было все равно, что вторая ступень сложности альпинистского маршрута.
Я вытащил пару вещей из сумки, затем закинул ее в тростник и снова стал подниматься. Я выдохся, и мои глаза были затуманены потом.
— Даже не пытайся двигаться.
Луч света достиг меня одновременно с голосом. Верх лестницы был белым бриллиантовым свечением мощного фонаря или прожектора.
У меня онемели конечности, я прикрывал руками глаза, пытаясь разглядеть хоть какие-то черно-белые очертания.
Кто-то вошел в луч света, перекинув тело через край лестницы, и стал спускаться. Я не мог видеть, кто это был. Я уже был уверен в этих мощных движениях мускулистых ног, которые твердо ставили себя на каждую перекладину лестницы.
— Притащи его сюда, — прокричал кто-то сверху. Макинтайр?
Затем я увидел, что мелькнуло что-то белое: большой квадратный головной убор сзади обритой головы.
Джесс спрыгнул с последних трех ступеней, подошел ко мне и, не сказав ни слова, сильно ударил меня в живот.
Когда я упал на песок, хватаясь за живот, Джесс стоял и потирал кулак.
— Чертовы адвокаты, — прошипел он.
— Прекрати ребячиться, Джесс, — послышался голос сверху холма. Злой, диктаторский. Это определенно был Макинтайр. — Просто притащи его сюда.
Джесс схватил меня за воротник и рванул наверх.
— Забирайся на лестницу, мерзавец.
Я прислонился к холодным ржавым перекладинам и почувствовал, как по моему подбородку потекла кровь. Мои ноги начали взбираться на лестницу. Я слышал, как в отдалении летели птицы. Казалось, что это были не утки, а грифы, которые готовились к следующему приему пищи.
— Я не могу двигаться, — прохрипел я.
Джесс оттянул руку назад, словно собирался ударить меня, потом остановился и осмотрелся вокруг.
— Тогда нам придется немного помочь тебе, а? — сказал он.
Схватившись за конец болтающейся веревки, он в момент затянул тугой узел, который набросил на мою шею, а затем еще и плотно укрепил его.
Он поднял голову.
— Запустите лебедку, мистер М, — прокричал он. Затем он похлопал меня по щеке. — Вперед, старина. Экспресс услуги до верхнего этажа. На этот раз без остановок.
Когда он стал взбираться по лестнице, я начал тянуть веревку, дергать ее, пытался порвать ее, так как она сильно впилась мне в шею.
Я пытался закричать, но смог лишь прошипеть что-то невнятное.
Когда я почувствовал, что мои ноги отрываются от земли и бьются о скалу, у меня было впечатление, что моя голова взорвется. Я вцепился в узел, пытался просунуть пальцы между жесткой веревкой и моей плотью, но не было никакой разницы. Вокруг моего горла сжимались тиски, а в моей голове все искрило, словно там был фейерверк.
В моей голове проносились мысли, а затем я вообще уже ни о чем не думал.
Первое, что я почувствовал, — движение. Мир двигался. Пролетал мимо меня. Затем боль. У меня было такое впечатление, что моя спина была в огне.
Я попытался сглотнуть. Но петля все еще сжимала мою шею, как тиски, и меня начало тошнить. Я хотел потрогать горло, почувствовать его, успокоить его. Почувствовать прикосновение кожи к коже. Но мои руки не слушались меня, они удерживались чем-то над моей головой. Мне казалось, что меня повесили на вешалку.
А мир продолжал двигаться. Мимо меня мелькали картинки. Столы, на одном стоял черный телефон, как у моего деда, на другом — огромная китайская ваза, пестрящая желтыми и белыми цветами.
Затем я увидел большую лестницу. Огромное венецианское окно красовалось на верху лестницы, где находилась площадка. От нее вели уже две лестницы.
Ко мне начали возвращаться мысли вместе с притуплённой возможностью анализировать происходящее. В конце концов я пришел к выводу, что мир вокруг меня не двигался. Двигался я. Джесс тащил меня за кисти рук. Картины, столы, ваза, телефон были ориентирами дороги в ад.
Где-то звонил телефон: современный, электронный, не соответствующий внутреннему убранству дома.
Я почувствовал, что кто-то копался в моем кармане пиджака и достал мой сотовый. Шум внезапно стал невыносимым.
Я посмотрел наверх и увидел, что Макинтайр долго смотрел на экран телефона, а потом нажал кнопку. Он послушал какое-то время, затем выключил его и аккуратно положил его под каблук. Затем он со всей силы ударил по телефону, который разлетелся вдребезги.
Он повернулся к Джессу и кивнул.
Джесс в свою очередь пнул меня носком ботинка.
— Будь хорошим мальчиком, пока меня не будет. — Он прошагал через холл и немного помучился с огромным замком на входной двери.
Я услышал, как по дому разнеслось эхо, когда за ним закрылась дверь.
— А я думал, что мы договорились, Фин, — сказал Макинтайр.
Я смог только прохрипеть что-то неразборчивое.
Макинтайр сказал:
— Да, ты расстроил Джесса, ударив его по голове.
Я услышал шаги дальше по коридору. Я пытался двинуться, но у меня все болело.
— Тебе следовало держаться подальше, Фин. — Это был голос Мэндипа, но я чувствовал, что он был не один. Я повернул голову и посмотрел вверх.
По обеим сторонам от Кэрол стояли Мэндип и Аскари. Ее лицо было таким же ничтожным, как и ее спортивный костюм, тот же, что она носила в Святой Сесилии.
— Фин, — прошептала она. Я с трудом расслышал ее. Она начала двигаться ко мне.
Аскари схватил ее за волосы и оттащил назад.
Я открыл рот, чтобы закричать на него. Я извивался от ярости, сознавая свое бессилие что-либо сделать.
Макинтайр присел на корточки около меня.
— У тебя есть предположения, сколько она будет стоить хорошему клиенту? — сказал он. — Было бы неплохо, если бы у нас была мамаша: пара. Как вазы и свечи, более ценные, когда есть пара. — Он ударил меня по ребрам. — Немного макияжа вокруг глаз, подкрасить губки. Они могли бы танцевать вместе, раздевать друг друга. — Эрни сказал, что он хотел потанцевать с феями развращенный танец. — Может быть, помылись бы вместе. Эдип станет Эдипой. Боже, у меня встает от одной мысли об этом. — Казалось, что он выбросил эту фантазию из головы и выпрямился. — Ну, хотя бы она у нас есть.
Я снова стал извиваться. Макинтайр поднял меня.
— Вот, дай помогу. Посмотри на свою возлюбленную.
Он протащил меня по полу и прислонил к отделанной деревом стене. Я чувствовал запах полировочной жидкости. Он раздражал мое горло, и меня опять начало тошнить.
— Ты когда-нибудь заставлял Кэрол заниматься сексом втроем? — спросил он. — Боже, я бы стал уважать тебя за это.
— Переходи к делам, Джим, — сказал Мэндип. Он сильно нажал на ингалятор, словно его легкие не могли справиться с его собственной вонью.
Я немного мог двигать ногами и руками. Я больше не чувствовал себя парализованным. Аркан все еще был на моем горле, но теперь я уже мог нормально дышать.
Открылась входная дверь, и появился Пабло. Джесс подталкивал его в спину. Снаружи доносился треск. Он был таким знакомым, но я не мог вспомнить его.
— Он был недалеко от дома, мистер М, — сказал Джесс. — Вылез из своей милой серебристой машины.
Пабло взглянул на Кэрол, затем посмотрел на меня:
— С тобой все в порядке?
— Нет, — просипел я.
Треск превратился в постоянные толчки, которые проходили через весь дом. Я чувствовал, что они пульсировали сквозь мое тело.
Макинтайр поднял глаза к потолку.
— Они здесь, — он повернулся ко мне. — Как я сказал, у нас была сделка. Я юрист, ты юрист, и мы ударили по рукам.
— Отступление не является сделкой, — сказал я, прерывисто дыша.
Макинтайр пожал плечами:
— Ну, и какую позицию ты теперь занимаешь?