Девушка обожгла кисть правой руки, помогая мужчине встать и отойти подальше от титана, излучавшего пар и невероятно горячие потоки воздуха. Но это было такой мелочью, что она не обратила внимания. Её гораздо больше привлекли раны на мужчине, опаленная половина тела. Он никогда не выглядел таким потрепанным, от этого было очень больно, а от навалившегося осознания того, что с такими ранами он не проживет и трех часов, делалось невыносимо. Но вдвоём они продолжали движение, углубляясь в чащу, где было относительно безопасно.
Кенни закашлялся, и это послужило сигналом к остановке. Девушка помогла ему опуститься и облокотиться спиной о дерево. Ещё один взгляд на раны, которого ей так не хотелось, взгляд на лицо. Он понимал, что долго не протянет и вроде относился к этому спокойно. Мужчина чуть рассмеялся, поймав эмоции в её глазах:
— Да брось, мы всегда были готовы к чему-то такому
Она лишь молча кивнула. Могла бы что-то сейчас ответить, но зачем? Они всегда друг друга понимали и без слов. Уже отдалении слышался грохот падающих деревьев, через чур громкие разговоры людей больше похожие на выкрики. Мужчине было тяжело дышать, и девушка сняла его привод, села перед ним на землю. Спустя долгое молчание и прервала тишину.
— Я продолжу то, что мы не закончили.
Прикосновение к щеке, он гладил её тыльной стороной ладони, взгляд был усталым, но с тем и спокойным, даже теплым.
— Я знаю.
Дальше он вкратце рассказал ей о произошедшим в пещере, все прошло почти как и предполагалось, даже Хистория приятно удивила своими действиями, но вот Род… Девушка поняла, что бесполезно обыскивать завалы, если бы кто-то из своих уцелел, то уже пытался бы выбраться, а этого не происходило. Прошло какое-то время, тогда всё казалось длилось минут десять, но на самом деле прошел час. Уже начинало светать. Кенни чуть повернул голову, он прислушался и прервал предрассветную тишину:
— Они скоро будут здесь, достань мне шприц с сывороткой. Хочу сделать правильную вещь напоследок.
Девушка достала коробку протянула её ему, но он не убрал её, а положил рядом собой, произнес голосом, в котором только она и, пожалуй, Ури смогли бы различить заботу:
— Уходи, не трать время.
— Не могу, — она бережно взяла его руку обоими своими и слегка сжала.
Мысль о том, чтобы оставить его здесь и уйти, показалась ей ужасней тем то, что он умирает. Это казалось немыслимым оставить его здесь. Голоса, теперь и она их слышала довольно четко, раздавались всё ближе, один из них ей был знаком. Девушка взглянула на мужчину, в его глазах светилось бесконечное понимание.
— Иди.
Она судорожно втянула в себя воздух, поцеловала его ладонь, которую сжимала в своих руках, затем прижалась к его лбу своим, прошептала:
— Я буду здесь, когда ты уйдешь, Кенни.
Он слабо улыбнулся ей и кивнул, большего ему и не надо. Несколько мгновений, которые тянулись для неё вечность, и наконец она отстраняется, делает пару нерешительных шагов назад. Озирается и с помощью упм взбирается на близ растущее дерево и скрывается в его кроне, Кенни мог бы её увидеть, если захочет.
Сверху ей прекрасно всё видно: разведчики добрались до них спустя пять минут, и конечно среди них был Леви. Тот отправил остальных на помощь к другим, сам же остался с человеком, который вырастил его. Возможно, для него это тоже было важно. Капитан разведки первым прервал тишину:
— Паршиво выглядишь.
— Да неужели, — слабый отголосок прежнего ехидства.
Кенни открыл коробку со шприцем, пододвинул ближе к Леви. Девушка не удивилась, даже понимала почему старший Аккерман хочет совершить такой бескорыстный поступок.
— Вроде, если ввести себе сыворотку, то станешь безмозглым титаном.
— Ты мог сделать это раньше, почему ты не стал?
— Действительно, почему, — Кенни замолчал что-то обдумывая, — если совершить ошибку, то закончу так же плохо, как и тот идиот.
— Ты никогда не отказался бы от жизни, и не стал бы так дожидаться смерти, есть объяснение получше?
Леви на протяжении всего разговора был спокойным, не выдавая эмоций, но для кого они здесь сейчас были секретом. Девушка наблюдала за этим диалогом, провожая самого важного для себя человека на небо.
— Да, не хочу умирать, но хочу быть силой, хочу ту силу, — Кенни внезапно закашлялся, выплевывая кровь.
Леви вышел из своего ступора, присел перед мужчиной, взял за плечи. Времени оставалось всё меньше. Заговорил настойчиво, почти убедительно:
— Кенни, расскажи что знаешь, почему Короли не хотели спасать человечество, почему бездействовали?
— Без понятия, — лицо мужчины озарила эта хищная улыбка, — но поэтому Аккерманы и противостояли правящей династии.
Конечно Кенни знал почему так, но сейчас было слишком рано людям знать об этом, время не пришло, да и трудно это объяснить одним предложением. Даже на пороге смерти он не предал мечту Ури и их общую цель. Из этих мыслей вырвал сдавленный и настороженный вопрос Леви:
— Моя фамилия Аккерман, кем…ты приходился моей матери?
На несколько секунд повисла мучительная тишина, девушка знала, что для обоих это важно. Кенни начал смеяться, и она не могла сказать, какая из мыслей его так рассмешила, хоть и знала его много лет.
— Глупец, я был ей старшим братом, — он отсмеялся и теперь судорожно и часто втягивал воздух.
— Тогда… почему ты оставил меня? — в этом вопросе слышалось какое-то отдалённое отчаяние.
— Я не годился быть чьим-либо отцом, — голос слабел.
Неожиданно он почти вдавил в Леви коробку со шприцем, а тот лишь уставился ошеломлённо, но принял предмет из рук мужчины, поднял взгляд:
— Кении, — но тот уже умер, устремив свой взгляд наверх, к небу.
Девушка не была уверена, но ей хотелось чтобы это было так. В последний момент ей показалось, что взгляд Жнеца пересекся с её. Если это и правда было так, то это было бы прекрасно. Леви минут десять так и просидел рядом с внезапно приобретённым родственником. Потрясённый и подавленный своими мыслями. Затем поднял тело и куда-то понес его. По правде девушка не ожидала, что парень захочет позаботиться о том, что осталось от своего дяди, но именно так он и поступил. Когда титан, в которого превратился Род, был повержен, Леви первым делом похоронил Кенни не так далеко от стены Сина, в пределах Митры. За это девушка была бесконечно благодарна, не сомневалась, что Кенни тоже был бы рад узнать об этом. Когда Леви ушел, она, никем не замеченная, постояла над могилой, окончательно провожая этот пласт жизни, который длился примерно двадцать лет. Провожая человека, который стал для неё всем, за которого она, не задумываясь бы, отдала свою жизнь.
— Надеюсь, ты ни о чём не сожалел, Кенни. Правда ведь?
Она проснулась с хриплым стоном, вырываясь из этого мучительного сна. Обнаружила себя на диване возле камина, села и провела рукой по лбу, покрытому потом. Этот сон снился ей раза четыре за этот месяц и всегда неизменный, ни одной упущенной детали. Он вызывал неприятные эмоции внутри, раздирая и царапая то, что за всё это время осталось от человечности. Девушка встала и направилась к кладовой, раз ночь не подарила облегчения, то в этом ей поможет утро. Она достала бутыль с сидром: «то что надо», а вечером она направится в Подземный город на собрание местных группировок, свою власть там и авторитет надо поддерживать.
В последние несколько дней до неё доходили слухи о некоторых нарушениях и даже беспричинных расправ. Не все были в восторге от смены правителя. И независимо от типа перемен всегда начинался беспорядок, так было всегда. Девушка это знала по личному опыту, так было когда Фрида сменила своего дядю Ури. Мало кто знал о таких переменах, но каким-то образом простые люди чувствовали их и реагировали соответственно. Установленный порядок рушился и требовались меры, чтобы не допустить больших проблем. «То же самое происходит и сейчас. Только перемены более глобальные, сменился образ жизни, правящий больше ста лет. Несогласных очень много и еще больше не смирившихся с этим. Как всегда почти никто этого не видит, тот же Разведкорпус, все одурманены глотком свежего воздуха, но проблемы будут всегда и кому-то нужно разгребать их» — девушка налила себе стакан сидра и сделала глоток. Затем она откинулась на стуле, закрывая лицо руками, с одной из них все еще не сошел ожог паром. Да, следующие месяцы будут очень насыщены весельем и работой, но кому-то придется все это делать, испачкать руки в грязи.