Несмотря на разгар дня, народу было немного даже для северного ковчега стены Сина. Причина заключалась в одном: началось переселение на территорию Марии и в Шиганшину. И благодаря весьма гибкой и продуманной политике, которую генеральный штаб активно вёл последние месяцев десять; отток на южные земли оставался весьма хорошим, а с восточным городом Марии уже было восстановлено сообщение. На очереди был западный ковчег, а потом уже и северный. А заселение южных земель сулило большие урожаи следующим годом. Больше пищи. Один из немногих шагов вперёд помимо военного присутствия там.
— Непривычно, — откликнулся Алонзо, передёрнув плечами. — Как на виду у всех.
— Привыкай, раз уж собрался тут жить, — хмыкнула женщина, ведя того вперёд. — Это одно из умений, которым тебе надо овладеть — маскироваться и сливаться с добропорядочными людьми.
В ней самой сейчас было сложно узнать руководителя целого отдела военпола. Гражданская одежда, соответствующая статусу большинства жителей Утопии. Перекрашенные по случаю официального «выходного» волосы», небольшой грим на лице. В случае с парнем всё было пока что попроще: простой, но новый для того цивильный вид несколько преобразил и его. К этому ему стоило привыкнуть как и усвоить истину, что волку сподручнее носить овечью шкуру. Спустя многих лет тот всё же решил перебраться на поверхность. И Кива подозревала, что большая часть этого желания происходила от Вероники. Ведь раньше её подопечный был, скорее, равнодушен к этой идеи. Внизу ему работалось спокойней, да и заняться там всегда было чем. Это начало меняться где-то с весны. Женщину не интересовало: какие отношения складываются у этих двоих и насколько там всё нормально. Главным было то, что Алонзо девушку сильно уж не обидит, а значит: она в безопасности. Её уже можно отпускать на волю судьбы, так как интерес к делу Фрицев заметно снизился на фоне остальных дел. Конечно, от некоторых можно было ожидать подлянки в любое время, однако и передерживать молодую Траут смысла не было. Но и Вероника на предложение начать новую жизнь нерешительно ответила, что пока что хочет побыть с Алонзо. А тот через какое-то время заявил, что будет приобретать второй дом — уже наверху. Конечно, между этими двумя решениями имелась вполне определённая взаимосвязь. У более молодого соглядатая получилось не шибко напортачить, перенеся пагубные привычки подземелья на постоянные, вроде как, отношения. Кива полагала, что, возможно, это пойдёт тому на пользу, поэтому особо никак не пыталась что-то изменить. Большая ответственность и осторожность. Можно сказать, что это поможет тому возмужать ещё сильнее. Это будет хорошо не только в плане работы, но и для него самого, для девушки, которая пока остаётся с ним. Поэтому опытная женщина без особых проблем или же раздражения помогла с выбором и приобретением подходящего и удобного дома. Само это напоминало то, как Кенни перебирался из-под земли в Гермину. Однако сейчас оно было по-другому. У этих двоих иной путь, и чтобы это понять, не нужно было вникать в их отношения или узнавать то, что творилось эти месяцы в Подземном Городе. Итог: Алонзо сейчас ходил и по-новому присматривался к городу и людям вокруг, чтобы подражать им на новом для себя уровне. Уровне, где есть хоть немножечко места заботе о своей жизни, не только работе. Хорошо с одной стороны — плохой с другой. Мотивация, большие амбиции и ответственность создают соответствующие уязвимости. К которым нужно готовиться, иными словами — становиться сильнее. Взросление. И сейчас забираться на следующую ступеньку развития лучше, чем когда-либо. Менялось всё вокруг, незаметно, но неотвратимо. Кива знала и чувствовала, как весь их «мирок» разворачивается и трансформируется, чтобы принять новый удар и дать долгожданный отпор.
Тут уж главное, не растеряться самим в этих переменах. А для этого нужны какие-никакие союзники и сторонники. Так что одна лишь польза и польза. Даже в таком совместном выгуле.
— Ага, как же, — выплюнул парень, но покачав головой, неожиданно довольно улыбнулся. — Мне нравится, что теперь у меня как будто есть право дышать этим воздухом.
— Оно всегда у тебя было, — женщина разгладила юбку и остановилась, чтобы оглядеть улицу, открывшуюся за поворотом. — К этому пришёл бы сам со временем, но и так тоже неплохо. Здесь хотя бы можно немного расслабиться.
На чистенькой улице всё выглядело странным образом спокойно и… умиротворённо. Гуляли семьями, кто-то, правда, спешил по своим делам, но всё равно общая картина оставалась — мерной и приятной. И даже то, что людей стало меньше не рушило этот вид. Даже наоборот: чистая брусчатка и простор, сегодня ярко освещённый. Тихий уголок, находящийся в неком отдалении от основного движения. Идеальное место, чтобы жить.
— Не знаю, это непривычно. У тебя было как? — Алонзо нахмурился, тоже неотрывно наблюдая за своими новыми соседями.
— Это было странно, но дома я находилась не так часто, чтобы загоняться над этим, — Кива пожала плечами. — Кеннет работал много, и я не меньше. Но как-то со временем стало проще.
— Зато теперь не так много времени на дорогу будет уходить, — подчинённый хмыкнул и взъерошил русые волосы. — Здесь, часом, нет лаза в Подземный?
— Смотри, ищи. Кто знает, — хмыкнула женщина и посерьёзнела. — О деле. Тебе надо будет заучить вот это всё.
Она выудила из кармана уже изрядно помятый лист, протянула его спутнику, что на был выше её на голову. Тот принял его, но развернув, почти ничего не понял сперва. Полосы, точки, к которым сбоку и не упорядочено были приписаны слова: тишина, час, станция, тревога, опасность, срочное, наступление, отступление, помощь в, помощь для, да, нет. Смутно понимая, что это язык для каких-то посланий, Алонзо вопросительно выгнул бровь и взглянул на женщину. Уже не молодую. На лице отпечатались морщины. Под глазами, у губ. Пока не особо глубокие, но всё же их уже было видно. Как и первые признаки старения, подсознательно улавливаемые в поведении. Не так резко, не так хлёстко. Впервые парень задумался о том, как его «работадательница» будет справляться со всем через год другой.
— Это обозначения для системы сообщения между Герминой и Шиганшиной, — начала объяснять Кива. — Генштаб пока пришёл к таком решению — сообщение при помощи дальних фонарей. Будут передавать по цепочке сигналы, и иногда нам нужно будет за ними следить.
— Фонарей? И на какую дальность они рассчитывают? — Алонзо убрал лист за пазуху, чтобы потом досконально выучить. — Длинная вспышка и короткая, верно?
— Правильно, тут шибко ничего и не повыдумываешь, — она усмехнулась и зашагала дальше, благо вокруг них не было людей, чтобы подслушать. — Чуть больше километра. Они уже готовят и расчищают дорогу для связных будок.
Десять или одиннадцать постов для передачи сообщения на прямой, заодно, расчищенной дороге. Самое главное: гораздо быстрее, чем слать гонца. А учитывая напряжённую обстановку у границ, это именно то, что необходимо. Кива правда несколько сомневалась в том, что линия связи будет сразу же работать как следует. Человеческий фактор никто не отменял. Правда, прочитанные вчера ночью проекты несколько успокаивали. Там будет целая смена солдат, а место обустроено всем необходимым с учётом нападения титанов. Из Промышленного Города ей, само собой, без особых колебаний передали чертежи крупных фонарей на кристаллах. Весьма впечатляющая конструкция ростом с человека. Этого удалось добиться с немалым трудом. Мастера скептически относились к тому, что в ближайшее время получиться увеличить дальность и сфокусированность луча. Что немаловажно в дневное время, когда солнечный свет делает все прочие не столь яркими.
Однако и такой результат годился для работы. И их проблемы были технического плана — головоломка и практичные опыты. В отличии от проблем военных чиновников, которым выпала ответственность разработать простой язык для сообщения между городами. Сложность заключалась в однозначности и чёткости слов и комбинаций. Никаких разночтений и никаких сложностей быть не должно, и пока то, что лже-Линсей удалось добыть было лишь пробным вариантом, который будет дорабатываться всё лето во время проверок этой системы.
— Ни херово они так развернулись, — наконец поделился мнением парень, когда они пересекали улицу, чтобы свернуть на другую по ту сторону мостовой.
Разговор на какое-то время прекратился, так как они сблизились с другими прохожими. Каблуки стучали по камням дороги, а где-то вдалеке гулко доносился стук копыт. Город продолжал жить или же переводить дух, избавившись от части населения, некогда вынужденно размещённой в нём. Пауза в беседе позволила обоим подумать о чём-то своём. Кива думала о том, как однажды, кажется, что ещё в прошлой жизни, оказалась в этом ковчеге и что встреча, случившаяся тогда, перевернула всё, что только можно. Не сразу причём. И сейчас, может статься, происходит что-то такое же только на совсем другом уровне. Тогда удалось приспособиться. А сейчас? Подобное тревожило и Алонзо.