— И что тут такого..., — начал Брамин.
— Голым, — понизил голос наниматель.
— Это меняет дело, — согласился Торгаш, — Выкупить заклад не пробовали?
— Мы оба претендуем на большой заказ от магистрата. Если я...
— Можешь не продолжать, купец без уважения может только бегать с лотком по городу, — Торгаш задумчиво кивнул.
— Осталось пять дней. Сможете выторговать мой заклад, дам пятьдесят золотых, заставите его отказаться от сделки с магистратом, ещё пятьдесят.
— Ещё сто, — отхлебнул из кружки Торгаш.
— Берётесь? — Плащ даже не стал торговаться.
— Ни убивать, ни угрожать ему в открытую мы не будем. Если придумаем, как вам выполнить условие без потери престижа, пятьдесят золотых наши.
— Я и сам много об этом думал, — Плащ горестно вздохнул, — если бы была хоть какая-то лазейка, я бы её нашёл.
— Я, Хан, от имени своих людей соглашаюсь на найм.
— Я, купец Катит, ведущий своё происхождение с Острова Торговцев, подтверждаю сделку.
Когда он рассказав все подробности отошёл, я спросил Торгаша:
— О каком острове он говорил?
— Тысячу лет назад, где-то далеко процветало государство, которое называлось Остров Торговцев. Собственно, это и был остров. Его охранял сильный флот. Потом океан отступил и у них осталась лишь одна гавань, которую называли последней. Потом эту землю захватили другие царства. А сами купцы на кораблях уплыли из последней гавани и рассеялись по миру. Сказать, что ты ведёшь свой род с Острова Торговцев, это то же самое, что тебе вывести свой род от первого всадника. Правда это или нет, я не знаю. В это можно только верить. Или не верить. В степи ведь тоже есть свои легенды?
Торгаш замолчал и задумался.
— У нас верят, что первой коня оседлала женщина, которую потом назвали Мать Табунов, — помедлив поделился я.
— А я слышал, что первым конём стал слуга хана, когда тот куда-то спешил, — Брамин посмотрел на меня.
— Есть такая легенда, только он был не первым конём. Давно это было. Когда спешащий на битву хан загнал всех лошадей и последняя пала под ним, а до поля битвы было ещё далеко, преданный оруженосец воззвал к Матери Табунов и попросил обратить его в коня на земле, а не на небе. Мать Табунов исполнила его просьбу. Увидев, что оруженосец превратился в коня, хан поднял руки к небу и закричал: О, Мать Табунов, не оседлаю я своего верного оруженосца, яви милость, преврати и меня в коня! И превратился он в огромного жеребца с золотой шкурой. Два коня как ветер понеслись по степи, успев вовремя. Так величественно смотрелся хан, что каждый воин в его войске опознал своего господина. И тогда все степняки пожелали вступить в битву в том же обличии. Согласилась Мать Табунов и обратила детей своих. Хан повёл войско в битву и воины последовали за ним, а кони не отставали от хозяев и защищали их как могли. Рядом с ханом же сражался его оруженосец, заслоняя своего господина. Когда они победили, хан и все воины вновь стали людьми. Многие погибли. И те кто превратился в коня и те кто им родился. Погиб и верный оруженосец, спасая своего господина. И с тех пор хан и его воины, а за ними и все жители степи, всегда сами заботятся о своих конях как о братьях. И нет ничего зазорного в этой работе!
Помолчав, я добавил:
-А ещё говорят, что все потомки тех воинов иногда, в миг самой большой опасности, могут превращаться в коня. Дед деда моего деда тоже сражался в этой битве, так что кто знает...
— Красивая легенда, — вздохнул Брамин.
— Мой дед говорил, что все легенды прекрасны, ибо другие люди не рассказывают, — улыбнулся я, — Ну что, пошли?
— Домой? Может ещё посидим?
— Работать пошли! Сейчас только у Стилета спрошу, где тут купеческий квартал.
— Не надо, Хан, — Торгаш решительно поднялся, — я найду дорогу.
Шли мы красивыми улицами, вверх от моря. По дороге Брамин всё пытался узнать, что мы будем делать. Я отмалчивался, не хотелось выслушивать возражения. Когда мы приблизились к цели, Торгаш показал медную монетку чумазому мальчишке, подпиравшему забор. Тот не ломаясь довёл нас до нужного дома, видневшегося за забором, получил свою плату и поплёлся обратно, посмотрев на нас на последок как на конченых придурков. Я постучал в калитку. Она открылась, обнаружив за собой огромного детину с дубинкой в руке. Не очень высоко оценив наш внешний вид, детина буркнул: — Чего надо.
— Хозяина позови. Скажи, что по важному делу.
— Надо больно, — буркнул он в ответ и попробовал прикрыть калитку.
— Кто там? — крикнули ему в спину.
— Как есть наёмники, хозяина спрашивают, говорят по делу!
— Пусти их, может и вправду не побираться пришли!