— Нет. Это позволяет не держать клятву самим, если обманули нас.
— А этот Разумник тебя обманул?
— Дважды. Не обговорил, что я могу это встать на его пути по незнанию и так построил клятву, что может объявить любое дело своим. Как я проверю? Специально против него не пойдём, но если придётся, сомнений у меня не будет.
Через три дня документ был вручён Плащу. Я пришёл один и стоял перед его столом, он же сидел в окружении пяти стоящих за его спиной охранников. Катит неверяще прочитал заклад дважды и сунул за пазуху, прижав к телу рукой.
— Как, ну как ты это сделал?
— У меня хорошая команда. Остальное можешь узнать у Разумника.
— Что со второй частью сделки? — наконец поинтересовался он.
— Ты ещё не расплатился за первую.
— Не слишком ли дерзко ты говоришь со мной, наёмник?
— Отказываешься платить наёмнику, который решил за три дня проблему с Разумником?
Плащ оглянулся на охранников. Они отводили глаза. Тогда он одной рукой открыл дверцу в столе и вытащив два кошелька, подтолкнул их в мою сторону. Я высыпал золото на стол и пересчитал монеты. Ошибки не было. Собрав деньги, я засунул кошельки за пояс и произнёс.
—Да, мы наёмники. У нас свой кодекс.
Я развернулся и ушёл. Остановить меня никто не пытался. Сразу за воротами дома ко мне присоединились Брамин и Тощий.
— Всё нормально, — кивнул я, — Брамин, ты прав, в городе одному идти на переговоры лучше. Ловим коляску, отвезём деньги гильдии.
— Надо бы ещё по пиву присутствующим поставить с первой сделки, — озаботился Брамин.
— Верно, нам же тоже подносили, — согласился я, — с первого дела можно и по две.
— Хан, — вдруг попросил Брамин, — ты уж сам скажи Таит, что это по делу было, а не просто так.
— Не жалеешь? — мне было действительно интересно.
— Нет, Хан. Она одна стоит всех. Меня даже не тянет. Знаешь, что интересно — если раньше женщины сами на меня бросались, то теперь меня просто не замечают!
— Надо бы с Полынью посоветоваться, — вступил в разговор Тощий, — может у Таит тоже способности есть?
— Так вот о Полыни, — подхватил Брамин, — Хан, ты заметил, какими глазами Тощий на неё смотрит?
— Да, смотрю, это моё дело! — взвился обычно спокойный Тощий, — Или слугам так нельзя!
— Замолчали оба! И что бы рты не открывали, пока я не закончу! Раздоров в отряде не потерплю! Тощий, ты не слуга. Скажешь вечером Торгашу, что бы он завтра сходил в магистрат и заплатил за твоё гражданство. В чём ещё ты не такой как все? Говори, раз начал.
— Прости, Хан. Ты ни в чём меня не обделяешь.
— Брамин! Хватай этого жеребёнка и волоки его в лучший дом удовольствий в городе. Держи два золотых, должно хватить.
— Хан, если Таит...
— А ты его просто подожди, если сможешь, конечно. И чтобы до самого вечера никто домой и носа не совал! Таит я скажу, что вы новый заказ проверяете.
— Хан, — Брамин помялся, — может ты с нами?
— В другой раз.
В Железном Слове всё прошло как надо. Только Клевец пытался аккуратно узнать, как я решил дело с Разумником. Оказалось, что Плащ подходил ко всем, но никто не взялся за его дело. Я многозначительно молчал, дав ему самому всё придумать за меня. Наша репутация начала складываться удачно. Брамин с Тощим вернулись вечером домой с такими честными глазами, что даже Буран смотрел на них с большим сомненьем. При этом, как ни странно, они пришли с предложением от хозяйки заведения о найме нашего отряда. Для уточнения деталей я был приглашён в её личный дом завтра в полдень. На ужин мы сели все вместе за общий стол. Это уже становилось традицией. Утром все уходили в разное время, обедали кто где, но вечером все обязаны были встретиться на общей трапезе. Заодно мы обсуждали дела, слушали рассказы друг друга и принимали совместные решения. В этот раз всё чуть было не испортил Лекарь, попытавшись рассказать об одной жуткой болезни, которую его сегодня учили лечить. Подзатыльник Брамина поправил дело, но Полынь и Егерь долго не решались вернуться к еде. Чтобы при этом не выглядеть слабаками, они рассказали, как сегодня тренировались вместе, поддерживая друг друга. Я от души похвалил их, сказав, что надо будет возобновить общие тренировки.
На следующий день в полдень меня впустили в очень уютный дворик, заросший цветами. То ли слуга, с повадками охранника, то ли охранник, с повадками слуги, проводил меня в беседку, утонувшую в зелени вьющихся растений.
— Меня зовут Георганна, я сама придумала себе это имя, правда красивое? — поднялась с одного из стульев властная женщина с приятной улыбкой.