Довольная своим открытием, Дануха в состоянии внутренней эйфории вышла из состояния раздумий и вернулась в круг слушающих. А там как раз Белянка рассказывала, чем их "знакомство" закончилось, прибывая уже вся в слезах и соплях. Буря тоже, хоть ни слова не проронила, но ревела на пару с ней, не останавливаясь, а потом вообще упала на шкуры и уткнувшись лицом и вцепившись руками в ворс, рыдала, выставив кверху синюшную жопу, на которой, казалось, живого места не было, в прочем, как и на всём теле.
Как выяснялось, Звонкую прибили у них на глазах на второй день мучений. Здоровенный воин, что был у них главный, напившись какой-то дряни, врезал ей со всей дури и убил с одного удара. Он её мёртвую, как он, еле ворочая языком прохрюкал, веселясь: "пока тёплую", отымел во всё куда смог засунуть свой вонючий отросток. Потом труп за волосы куда-то уволок. Сколько прошло дней и ночей, сколько через них прошло мужиков по кругу, Белянка не знала и знать не хотела. По началу было больно, очень больно, а когда у неё низом кровь изошла и даже двигаться уже больше не могла, её также за волосы оттащили и выбросили на помойку. Она там недолго валялась. Как только поняла, что её больше не трогают, ползти стала, ища какого-нибудь укрытия. Белянка уже тогда мало что соображала. Помнила только, нашла нору, шкурой отделанную, забилась туда и уж собралась помирать, а тут её Голубава вытащила. На этом она рассказ закончила и замолчала, а Буря всё так и валялась, ревя, вернее уже только всхлипывая.
Дануха, хоть и делала вид, что слушает, не перебивая, но почему-то совсем не испытывали ни капли жалости к этим дурам малолетним, но вот что её действительно заинтересовало, она спросила у них сразу, как только Белянка закончила.
- А чё тама делали ары?
- Они говорили, что строят новый большой город.
- Вота как, - пробурчала Дануха задумавшись и оборачиваясь к Голубаве и Неважне поинтересовалась уже у них, - и как же вы их вытащили?
- Неважна их всех поубивала, - тут же ответила хмурая Голубава, - правда и я на одном душу отвела, за своего младшенького, - при этих словах она тяжело, но облегчённо вздохнула, - даже полегчало.
Дануха вопросительно посмотрела на Неважну. Та сидела у самого банного камня и тупо, ничего не выражая на своём лице, смотрела на огонь.
- Расскажи, как ты их, - опередила Дануху Елейка.
- Да нечего рассказывать, - недовольно пробурчала молодая охотница, - на людей, оказывается, можно охотится так же, как на любого другого зверя. Как только я поняла это и приняла этих самцов за добычу, так и понеслась... Поверь, сестра, белок куда сложнее бить чем этих...
Все замолчали. Но Дануха не успокаивалась:
- И они не пытались тебя убить? Там же воины были. Целых семь, Голубава сказывала, да и лесорубы мужики крепкие.
- Да мне какая разница, - отмахнулась Неважна, - как только я почувствовала их как добычу, то смогла делать с ними всё что хочу. Приказала кому и куда идти ко мне под выстрел, и они, как бараны пошли, как любой другой зверь, не осознано, как будто сами хотели туда идти. Мне про это ещё Лесная Хозяйка объясняла. Не знаю, как это получается, не спрашивайте. Я их по одному выводила и парами, а на последнюю пятёрку сама вышла без всякой наводки и по глазу у них по выклевала. Они даже "ой" пискнуть не успели.