- Хорошо. Потерплю. Если что увидишь, скажешь. Мне тоже интересно.
Дануха ухмыльнулась и так с ухмылкой прикрыв глаза, принюхалась. Тут же распахнула их обратно и бегло осмотрела гостью с ног до головы. Ухмылка с её лица уже пропала. Она вновь закрыла глаза, но на этот раз нюхала долго, тщательно. Открыла глаза неохотно и с какой-то непонятной неприязнью.
- Ты така по сути, аль чё делашь?
- Я такая по сути, - всё так же спокойно ответила гостья, - я ж Никто.
- Ладноть, - протянула Дануха, - подём в кут, аль ты с "колдунками"?
- С "колдунками"? - переспросила гостья, растягиваясь в улыбке.
Судя по первой за всё время знакомства подобии реакции на её лице, бабёнке явно понравилось это слово.
- Нет, - продолжая улыбаться, ответила она, - это они со мной. Меня прислал к тебе Великий Ур.
- Вяликий, - шутовски передразнила её Дануха, а затем запросто, как с закадычной подругой заговорила, - кто такой, почаму не знам.
- Не знаю, почему не знаешь. Ур настоящий колдун, в отличие от этих "колдунков", - проговорила она, делая ударение на последнем слове и вновь улыбнувшись.
- Ну я догадывалася, чё среди этих, - она кивнула головой в сторону всё ещё расшаркивающихся "недоделанных", - де-то сядит нормальный, но не разу не вядала.
- Я тоже только одного знаю, - спокойно и так же по-свойски ответила гостья.
Дануха развернулась и бесцеремонно обратилась к братцу:
- Данава, ты куды свою свору повядёшь к сябе аль к нам за общей стол?
- Да как ты... - взревел было главный "колдунок" поднимая свой посох, но тут же заткнулся на полуслове, замерев с посохом на полу движении, смотря куда-то на поляну за Данухой.
Старшая медленно и степенно оглянулась. Белянка и Буря стояли там же, где и стояли, но обе натянули луки, целясь в "колдунков". Дануха улыбнулась и про себя похвалила "ай, молодцы девки, любо подыграли". Она небрежно подняла руку вверх, как бы давая отбой и скомандовала:
- Поднимайте всех.
Но никого поднимать не пришлось. Все оказывается были наготове, лишь чего-то ждали, видать подглядывая в щёлок входных шкур. Тут же после этих слов вышла Хохотушка, вооружённая до зубов: и ножами за голенищами сапожек, и зачем-то топор сунула за пояс, ну и с луком в руках со вставленной в него стрелой. А из шатра Елейки по одной вышли четверо девок и стало понятно почему Неважна так же не спала, как и все остальные. Просто она оказалась в этой компании была и трещала всю ночь с ними за одно. Все двинулись к Данухе. По мере подхода, старшая представляла каждую.
- Эт Голубава, - указала она клюкой на бабу с топором, - нужный и ядинственно нормальный мужик, наши мозги и расчёты. Эт, - указала она на подошедшую Хохотушку, - ваще не баба, а перявоплощение Водной Шутовки.
Хохотушка тут же залилась своим заразным смехом, видимо не ожидая такого представления, но оно ей явно понравилось.
- Вот уж во истину, - поддакнул тихо Данава, расплываясь в улыбке, как пить дать вспомнил банные посиделки.
- Эт... - и тут Дануха сама запнулась, увидав Неважну, всё лицо которой было изрисовано ярко зелёными тонкими веточками, на подобии узора Краснушки, - Неважна, дитя Лясной Девы.
Следующей подошла тоже вся изрисованная Елейка, только узор был больше похожий на Данавинские завитушки, только чёрные. Подошедшая Елейка демонстративно вынула из-за пазухи змеиный камень и опустила его по верх рубахи. Дануха про себя лишь пропела: "Ох, ё, посыкухи голопузы", но вслух представила.
- Эт Елейка, дитя Стяпной Девы.
Далее показывая на Малху продолжила представление.
- Эт Малха, дитя Снежной Девы, а эт, - указала она на Краснушку, - дитя Облочной Девы Громовницы.
Только Белянка с Бурей не подошли, скромно оставшись стоять чуть поодаль, понимая, что их с такой помпой не представишь, но они акарали.
- А вона от тех двух я бы ваще вам советовала держаться подале. Эт Белянка и Буря - мужеубийцы. Хоть вы и не мужики по своей сути, но уж больно похожи внешне. Ежели встретите их без моей защиты, я вам не завидую.
И только после всего этого Дануха начала наконец оборачиваться к колдунам, вцепившись пальцами в свой волчий хвост и желая представить себя, но похоже это уже было лишним. Старшой "колдунок" валялся на снегу, да ровно так лежал, как специально. Вытянулся во весь рост и руки в стороны раскидал. Второй, тот что звался Ворон, видать какое-то время пятился назад, пока не упёрся в ствол дерева, да так там и замер. Самым хитрым оказался Лад, который спрятался за Данаву. Последний стоял, понурив голову с обречённостью на лице. Так как единственный оставшийся зритель был придавлен к дереву, поэтому Дануха обратилась именно к нему: