Между тем, спустя несколько мгновений вода расступилась, и на отмель рывком выбросилась чудовищная вытянутая морда в сопровождении весьма внушительных клешней. Проводив еще виднеющегося среди кустов человека ничего не выражающим взглядом тусклых круглых глаз, тварь шевельнула длинными усами, негромко фыркнула, толкнулась от берега и снова провалилась в глубину. Крошечный плотик, глубоко вдавленный чудовищем в ил, полностью скрылся под водой.
Счастливо обойдя еще несколько сетей шатровиков - Питти вовсе не хотелось схватываться сознанием с этими мрачными существами, - шаман к закату преодолел линию холмов, успев по дороге обильно подкрепиться подвернувшейся под руку сороконожкой.
Костра он разводить не стал, торопясь поскорее попасть в Степь. Ночевать все же лучше на открытом месте, если, конечно, вокруг не родной Лес. Зато, оказавшись среди ровного травяного моря, он сейчас же вспомнил о горячей пище.
- Патруль смертоносцев, конечно, может заметить сверху огонь, - рассуждал Питти, ломая сухой кустарник. - Но ведь и я их замечу! Гораздо опаснее опять набивать живот сырым мясом малознакомых насекомых.
В кустах вдруг произошло какое-то стремительное движение, мелькнула могучая тень. Шаман отпрыгнул сразу на десяток шагов и постарался постичь происходящее сразу всей мощью своего сознания. Как назло, именно в этот момент сознание оказалось не на месте, а заодно с ним и вся наука смертоносца Анзы.
- Духи, выручайте! - крикнул Питти и быстро перекатился, потому что неведомый охотник атаковал.
Из зарослей кустарника на полном ходу вылетел голодный скорпион, явно намереваясь искромсать жертву огромными клешнями. Питти, зачем-то выхватив бесполезный нож, кинулся прочь от оставленных на траве лука и стрел - хуже всего, если гигантское насекомое просто растопчет их. Хищник принял условия игры и бросился в погоню, покачивая хвостом, увенчанным смертоносным жалом.
Первоначально Питти хотел сделать круг и вернуться к брошенному оружию. Среди его стрел имелись две-три, помеченные черным, и шаман мог, по крайней мере, испробовать действие яда на скорпионе. Однако насекомому, по всей видимости, давно не удавалось плотно перекусить - чем еще объяснить его удивительную подвижность? На каждый бросок жертвы в сторону хищник отвечал еще более стремительным выпадом.
Шаман начал уставать и задыхаться, а израненные ноги просто не понимали такого обращения. И что с того, что ни один низкорослый, коротконогий степняк не сумел бы продержаться так долго?.. Слабое утешение для сына Леса. Лук и стрелы остались так далеко позади, что Питти уже сомневался, сможет ли их быстро отыскать. А скорее всего - никогда уже не сможет.
Ничего не оставалось, как снова обратиться к способностям своего сознания, так подло оставившим шамана в самый важный момент. Нужно было срочно сосредоточиться - но как это сделать, без конца уворачиваясь от клешней и жала? Улучив миг, когда насекомое в очередной раз промахнулось, и выиграв таким образом пару шагов, Питти остановился и сжал кулаки.
- Стой! - властно крикнул он и мысленно повторил приказ, метя в самую сердцевину примитивного разума. - Стой! Замри!
Скорпион остановился как вкопанный, потом медленно, очень медленно повернулся к человеку. Клешни покорно легли на землю, жало отодвинулось назад.
- Стой! - повторил чрезвычайно довольный собой Питти и перевел дух. - Стой и слушай!.. Что бы с тобой сделать?
Жало черной молнией мелькнуло в воздухе, и, не повались шаман навзничь, Лес никогда бы более не повстречался со своим сыном-путешественником. Огромные клешни поднялись над лежащим в траве человеком, сразу заслонив собою весь мир, и замерли.
«Паук-верблюд! - успел мысленно сообщить ему Питти и на этот раз действительно попал в цель. - Сзади, подбирается. Оставь добычу, защищайся! Защищайся!»
Скорпион стремительно развернулся и принялся метаться по кустам, разыскивая коварного противника. Шаман, упражняясь, показывал ему врага то слева, то справа. Для этого ему не нужно было вставать - он крепко схватил сознание хищника и смотрел его глазами. Наконец он приказал скорпиону спрятаться, а сам поднялся на ноги и побрел к оставленному оружию.
- О духи, духи! Что за шутки?.. Вы могли потерять своего любимого собеседника! Между нами, мне пришла в голову замечательная мысль. Мне кажется, я додумался до этого первый. Что, если сесть на это злобное ядовитое насекомое верхом, да и проехать через всю Степь? Не скрою, меня смущает это жало, которое будет постоянно болтаться над головой, - но ведь ко всему можно привыкнуть. Ох, духи, как болят мои ноги… Пожалуй, я не смогу сегодня петь с вами песни, и виноваты в этом только вы.
Ему действительно хотелось повалиться на траву, разуться и долго-долго отдыхать. Однако следовало спешить, потому что солнце собиралось вот-вот скрыться, а тогда ни лука, ни так заботливо отравленных стрел до утра не найти. Но сколько толстых лап успеет пройти по хрупкому оружию в темноте? Шаман был настойчив, и удача не оставила его: воссоединившись со своим привычным снаряжением, он опять занялся костром.
Натренированное сознание так и рвалось в бой, как бы извиняясь за то, что едва не подвело. Белка с удовольствием воспользовался им, подогнав поближе земляного червя. Пусть он невкусен, зато питателен, а для обежавшего половину Степи лесовика этого вполне достаточно. Закончив с трапезой, Питти посидел немного, глядя в огонь, потом лег и тут же безмятежно заснул. Охрану своего тела от ночных врагов он предпочел на этот раз поручить духам, потому что каждый шаман знает: от судьбы не уйти.
Глава 2
За работу, - сам себе приказал Питти, покончив с завтраком. - Духи, приготовьтесь, я иду.
Он подбросил в костер топлива, осмотрел колокольцы, удовлетворенно кивнул головой. Отправив в жарко разгоревшееся пламя остатки дождевого червя, медленно пошел по кругу, приплясывая, изгоняя из головы мысли. И уже через несколько шагов ворчливые старческие голоса запели в ушах.
«Судьбина горька для плененного воина! - орали они ошарашенному столь быстрым началом Питти. - Но лучше уж так, чем белеть здесь костями!» - А что за странная песенка? - Шаман остановился. - Или это вы не мне, а? «Тебе, самый глупый охотник из Леса! Не скрыться шаману от воинов Пси!»
- Да что с вами? Вы будто в панике… - Питти тихонечко приоткрыл один глаз и действительно увидел целый отряд приближающихся воинов. - Вот в чем дело. Но сказать мне об этом просто и внятно - никак нельзя, да?
«Строптивый шаман не заслужит прощенья! - возмутился хор. - Пусть люди за духов исполнят отмщенье!» - Я бы на вашем месте не забывал, кто именно кладет мясо в огонь.
На этих словах Питти открыл второй глаз, выпрямился и огляделся как следует. Действительно, целый отряд, полтора десятка копьеносцев. Сказать, что шаман удивился, - ничего не сказать. Сказать, что удивление как-то отразилось на его лице, - значило солгать.
Благодаря стараниям патрулей пауков-смертоносцев, некогда вытеснивших сюда человеческие племена и регулярно их отлавливавших, огромная Степь не отличалась многолюдностью. За все время скитаний Питти по этому травяному морю он так ни разу и не увидел приближающихся людей - наоборот, это он время от времени подходил к стойбищам степняков. Дикари всякий раз пугались, потому что не каждое поколение в племени низкорослых, худых человечков с белыми, выжженными беспощадным солнцем волосами встречалось с чужаками. Однако приближающиеся воины - а это явно были именно воины, а не охотники - спокойно рассыпались цепью и даже улыбались.
По дороге к Монастырю Питти доводилось уже встречать в Степи воинов, но у тех лица были раскрашены замысловатыми узорами. Не увидев рисунков на щеках незваных гостей, шаман облегченно вздохнул - очень уж не понравились ему вооруженные парни, количество и расположение которых затруднялся определить даже смертоносец. Хуже того, они бросались в драку без разговоров. Нынешние гости не проявляли явных признаков агрессивности.
- Приветствую путников у своего костра! - бодро сказал им шаман. - Располагайтесь и отдохните с дороги.
- Брось нож. - Один из воинов прижал копье к груди Питти, еще два острия впились в спину. Гости быстро заполонили собой крошечную стоянку. - А потом отдохнем. - Конечно, в знак моего к вам расположения… -