Деятельность С. А. Балезина в ЦК ВКП(б) была тесно связана с жизнью Академии наук. В частности, он занимался вопросами, касающимися выдвижения кандидатур в академики и члены-корреспоцденты АН СССР. Уже в мирное время, сразу же после победы, он принимал участие в организации торжеств, посвященных 220-летию АН СССР. С. А. Балезин был участником Юбилейной сессии академии, проходившей в Москве в июне 1945 г.
Работы в ЦК было очень много. Т. И. Балезина вспоминает, что, возвращаясь с заседаний поздней ночью, Степан Афанасьевич еще находил силы, чтобы подготовиться к лекциям, которые должен был читать в МГПИ наступающим утром. Все больше энергии и времени требовали набиравшие силу и имевшие непосредственный выход в практику работы по ингибиторам коррозии. Поэтому Балезин неоднократно просил освободить его от работы в аппарате ЦК ВКП(б), но это произошло лишь в 1948 г. Определенную роль здесь сыграла его негативная позиция по отношению к Т. Д. Лысенко и его сторонникам — ведь размежевание в среде ученых произошло как раз в том самом 1948 г., после печально знаменитой сессии ВАСХНИЛ. В дальнейшие годы С. А. Балезин в основном выступает как ученый-коррозионист, педагог и специалист по методике преподавания химии в шкоте и в вузе.
«Больше всего ненавижу ржу и лжу»
Степан Афанасьевич Балезин как ученый раскрылся наиболее ярко в исследовании процессов коррозии и защиты металлов, в трудах по разработке ингибиторов коррозии. За создание и внедрение в практику новых препаратов — ингибиторов, защищающих металлы от действия кислот, С. А. Балезин с группой сотрудников уже в 1946 г. был удостоен Государственной премии.
Начатые в годы войны работы по ингибиторам коррозии оставались основным направлением научных исследований С. А. Балезина и сотрудников руководимой им кафедры до последних дней жизни ученого. Опубликованная им в 1958 г. в соавторстве с И. Н. Путиловой и В. П. Баранником работа «Ингибиторы коррозии металлов» [107] стала первой монографией на эту тему в мировой литературе. Она была переведена в Лондоне, Париже и Нью-Йорке и получила высокую оценку в нашей и зарубежной литературе.
Вот как описывает лабораторию Балезина середины 50-х годов московский журналист: «Длинный ряд банок-эксикаторов вытянулся вдоль одной из стен лаборатории. Внутри банок на маленьких стеклянных стойках, напоминающих гимнастические турники, висят пластинки из разных металлов. На дне эксикаторов — вода. Она насыщает влагой воздух банок и создает там очень тяжелые условия для металлов. Ярко-зелеными пятнами покрыта медь. Ржавчина всех оттенков, от черного до темно- и светло-рыжего, разъедает сталь, но в некоторых банках металлические пластинки поражают своей чистотой. Секрет — в небольших комках ваты или бумаги, пропитанных летучим ингибитором и помещенных в банки» [44 Морозов А. Летучие защитники // Веч. Москва. 1955. 18 июля.].
Балезин ни в коей мере не был кабинетным ученым, все его исследования отвечали практическим нуждам страны. Степан Афанасьевич и его сотрудники непосредственно участвовали в практическом внедрении своих ингибиторов в производство, в их применении для защиты от коррозии различных видов машин и оборудования. С. А. Балезин был частым гостем на различных предприятиях, его там хорошо знали и любили. Практически на всех авторских свидетельствах С. А. Балезина имеются соответствующие отметки о внедрении, и общий экономический эффект от применения результатов научных изысканий ученого и его сотрудников исчисляется миллионами рублей.
С одним из результатов работ Балезина по защите металлов от коррозии многие из нас сталкиваются и в повседневной жизни. Речь идет о продукции Колюбакинского игольного завода, расположенного недалеко от Москвы и основаного еще при Екатерине II. «Начиная с 1948 г., — вспоминает бывший главный инженер завода П. Ф. Черняева, — на завод стали поступать рекламации по коррозии игл, и базы возвращали их обратно. А ведь к 1953 г. их выпуск достиг 1 млрд штук. Завод своими силами искал способы защиты игл от коррозии, смазывал их вазелиновым маслом, но это ухудшало товарный вид и создавало неудобство в работе с иглами. А коррозия не прекращалась. Мы были вынуждены обратиться к науке, но получили ответ: «Иголка — не самолет, заниматься такими мелочами нет времени, да и планами это не предусмотрено». А между тем эксперты при инспекции по качеству запретили нам выпуск продукции. Это уже ЧП. Люди — без зарплаты, материалы не оплачиваются, продукция не реализуется. Начальнику лаборатории т. Рашковичу удалось встретиться с профессором Московского пединститута Балезиным и убедить его заняться этим злободневным вопросом. И результат работы этого знаменитого человека и т. Баранника оказался спасением для завода. Ими был предложен ингибитор — моноэтаноламин в смеси с уротропином, — который вот уже тридцать с лишним лет применяет наш завод, ингибируя упаковочную бумагу, и теперь вопрос коррозии навсегда снят с повестки дня в игольном производстве» [45 Черняева П. Ф. Воспоминания о С. А. Б а лезине//Архив С. А. Балезина. Д. 8/8. Л. 15.].