Выбрать главу

- Как облупленного. Хулиган. Полез ко мне на крышу и антенну срезал. Видите ли, инвалид жаловался, что у меня радио сильно орет.

- Нехорошо!

- Куда же дальше.

- Значит, он к этому инвалиду заботу проявлял?

- Не он, а папаша толкал. Служил с тем в одной роте, так и сына свихнул - казенным бензином сынок-инвалидную машину заправлял. Тоже хищение.

- А отец у него что за тип?

- Правильно, что тип. Обсажал всю улицу лесопосадками, а мой участок обошел. Это за то, что я, видите ли, высказывался - нельзя фруктовые деревья на улице сажать, честные люди и те могут свихнуться, еще зелеными плоды сопрут. А он говорит, народ сейчас сознательный. Вот теперь сынок и будет ему доказательство - вор.

- Ну, хватит, все, - сказал Зуев.

- Это почему же все? - забеспокоился свидетель. - Я ведь на ваши вопросы ответил в точности. Могу подпись поставить. И на суде как должно выступить.

Зуев сказал:

- Юридически вас привлечь не могу, хотя бы и стоило...

Приказав привести подследственного, он долго и огорченно беседовал с ним, потом вызвал его отца. Шумел, спрашивал гневно:

- Ты же за Советскую власть воевал, а теперь, выходит, ей не доверяешь? Не мог по форме в инстанции обратиться? Надо было ремонт сделать? Так ты потребуй. Грамотный, - значит, пиши всюду. Ну, прекращу дело, а прокурорский надзор вдруг признает неосновательным решение. Влепит выговор.

- Может, дадите нам принудиловку? - робко посоветовал отец шофера.

- Нету теперь принудиловки. А потом ты тут при чем?

- А я же сообщник сына, по моему указанию он действовал.

- Ну и тип ты действительно, - сердито сказал Зуев.

- Все мы типы, только каждый на свой образец.

- Ну как все было гладко, - почти весело и вместе с тем возмущенно говорил Зуев, - шофер кирпич привез частнику, есть свидетель. Факт хищения доказан, обвиняемый признание подписал. Следствие кончено. - Отец и сын согласно при этом кивали головами. - А что бы получилось, если б не этот гад, свидетель обвинения? Дело мы бы в суд передали.

- В суде тоже люди, - заметил отец.

- Ну, вот что! Идите-ка вы домой, а ты, - обратился Зуев к отцу, завтра зайди с утра.

- С вещами?

- По линии озеленения расскажешь.

- Это я могу, это же мое удовольствие - деревья сажать, - заулыбался родитель, кивнул на сына: - Значит, отпускаете? Сердечный вам...

- Ладно уж... - И Зуев устало, махнул рукой, хотя чувствовал он себя душевно бодро.

XVI

Степан Захарович Буков спал в купе вагона, положив себе под щеку тяжелый сжатый кулак.

После работы на стройке Куйбышевской гидростанции, где он сначала был помощником машиниста экскаватора, а потом машинистом, его направили в Египет, на Асуан, вместе с многими другими куйбышевцами, в числе которых был и Дзюба, достигший инженерной должности прораба участка.

На Асуане Букову все нравилось. Во-первых, климат сухой, жаркий, во-вторых, грунты твердые, гранит. На Куйбышевской стройке он сильно намучился, когда забой плыл от грунтовых вод. Под машину приходилось настилать бревна, на таком хлипком основании работать все равно как на плоту: развернешь стрелу с полным ковшом, машина кренится, выскакивай, подбивай кувалдой бревно под гусеницы, теряешь кубометры.

Ну, потом еще чисто моральное удовольствие: значит, мы можем не только для себя сооружать величайшие в мире гидростанции сразу после войны, но и другой стране оказать в том же дружескую любезность. Все шло ладно, и коллектив хороший - много в нем было выдающихся мастеров.

Но получилось так, что Букова и его помощника "одолжили" с Асуанской стройки в Судан, чтобы помочь там при прокладке ирригационных каналов, необходимых для того, чтобы иссохшие за века земли стали плодородными.

Буков вместе со своим помощником Куртыниным прокладывая оросительный канал в безводной пустыне, чтобы она перестала быть пустыней. На верблюдах и ишаках им доставляли на трассу горючее. Жаркий климат, нищета - люди здесь ходили едва прикрытые одеждой. Деревни - шалаши из пальмовых листьев.

Крестьяне возделывали поля такими первобытными орудиями, какие Буков видел только в музеях, где с помощью различных предметов, найденных археологами, доказывалось, из каких трудных условий начального существования люди выбрались на линию современной жизни.

Но народ был славный, добродушный, даже веселый, несмотря на ужасающую бедность. И когда трасса ирригационного канала прокладывалась недалеко от селения, жители сопровождали продвижение экскаватора местной самодеятельностью. Били в барабаны, свистели в дудки и неутомимо плясали даже тогда, когда невыносимо жгло солнце. Вечером приносили зажаренных на шесте кабана или антилопу и местный, слабой крепости самогон из пальмового сока в сосуде из сушеной тыквы. Разговаривали с помощью жестикуляции, мимики, но получалось все-таки понятно. Часто экскаватор походил на самоходную, празднично украшенную беседку - столько на него навешивали гирлянд из цветов.

Оросительный малогабаритный канал - это, конечно, не гидрострой. Сооружение не капитальное, вроде арыка. Но вода в пустыне - это жизнь. Она не только возвращает природе ее испепеленное в солнечном жаре плодородие, но и смягчает суровые законы жизни.

В тяжкие периоды засухи у запыленных, обезвоженных колодцев в пустыне между умирающими от жажды кочевниками происходили кровавые побоища из-за бурдюка гнилой воды. Путь к таким колодцам обозначился костями людей и животных, павших от жажды.

Поделиться водой означало для кочевника то же, что отдать последний кусок хлеба, обрекая себя самого на смерть.

И те, кто делился, и тот, с кем делились, становились после этого связанными как бы узами священного родства. Поэтому здесь был обычай: человеку достойному при встрече поднести чашу чистой воды. Это считалось выражением самой высокой почести и приязни.

Прокладывая оросительный канал, Степан Буков волок за собой из Нила, словно на прицепе к машине, тонкую нить живительной воды.

Металлическая глыба экскаватора, раскаленная солнцем, только к ночи слабо остывала. Буков работал с Куртыниным круглосуточно.

И пока один отдыхал, лежа на кошме, под защитой брезентового зонта, другой проходил свои километры. И затем, свернув кошму, держа зонт, отдохнувший спешил вдогонку за машиной.