- А мы тебе сами укажем. Танки нам приданы, а не мы им.
- Допустим! Ну а как же скомандуете, если вы такие полновластные?
- Постучим прикладом в броню, напомним.
- По мне немцы снарядами стучать будут. Шуму всякого хватит.
- Для наружного наблюдения мы тебе на танке своего человека посадим, он по крышке башенного люка колотить будет...
- Ну мало что он вдруг заколотит, может, ему просто до ветру захочется.
- Причина уважительная.
- Вот именно, хорошо бы заранее установить, чтобы стучал с толком, по сигнальной договоренности, - мол, пешка отстала, огневую опасную точку просим подавить, или даже, допустим, по личной нужде ему желательно. Если башковитый боец, так может угодить во всем.
- Какой добренький! Думаешь, если со всех сторон железом прикрыт, так немец через него не достигнет? Нам-то со всех сторон виднее, как он казенную твою машину пожелает испортить!
- Вот правильно, - согласился Буков. - Имущество у меня ценное. Желательно его зря не повредить. Сунет какой-нибудь отчаянный фриц гранату под гусеницу - испортит на ней обувку. У вас снайперы, пусть окажут любезность - за такими хулиганами присмотрят.
- Снайперов мы имеем. Присмотрят за твоей коляской.
- Коляска у меня ничего, пока исправная, - сухо сказал Буков. - На ходу.
- С полным удобством воюешь, как в самоходном доте. А мы одной гимнастеркой от пуль прикрытые.
- Зато у вас ноги; правда, у некоторых даже головы при них. Вот ежели она имеется в наличии и ежели ею правильно пользоваться, большое удобство для боя.
- А ты этим удобством сам пользуешься?
- Мы кто - простые механики. Жми на рычаги - всего делов. Это вам прозвание дали: пехота - царица полей, - произнес с усмешкой Буков. - А сунешься машиной на эти ваши поля царственные, от мин деваться некуда, проходы, если саперы нечисто приберут, дочистить не вашего ума возможность.
- А ты, видать, минами пуганный!
- Правильно, любитель, чтобы снарядами молотили, а когда мина подо мной рвется, сильно вздрагиваю, могу от этого ушибиться, блямбу на лбу набить.
- Значит, хочешь свою личную красоту сохранить?
- Желательно, по возможности.
- Ладно, есть у нас ребята сообразительные, выскочат, покопаются щупом, обеспечат тебе пожизненное пространство.
- Вот это приятно, - расплывался в улыбке Буков, - а я им за это в одолжение из пулемета местность буду прочесывать, чтобы обстановка была приятная для работы. А если будет от них особое желание, можем из орудия. Как закажут, так и будет.
- Скажи какой щедрый, снаряда не пожалел!
- Вы всего меня еще не знаете. Как первые траншеи их минуем, подвезу на резвом на всю тактическую глубину. Пуляйте на ходу с брони сколько вашей душе угодно, отдыхайте от пешего вашего хождения со всеми удобствами. Транспорт мной обеспечен.
- А через противотанковый ров тебя как, вместе о машиной на руках перенести? Или толкануть, словно полуторку? Только весу в твоем агрегате, как в каменном доме, не меньше.
- Если с ходу не возьму. Бывает, закиснешь.
- Ни туды и ни сюды?..
- Именно.
- Мы от себя тебе сюрприз имеем. Бревна с накатов пачку связали. К корме привяжем. Вид, конечно, у боевой машины получится некрасивый, зато на самообеспечении.
- Вот за это спасибо, ребята!
- Спасибо тогда скажешь, когда мы тебя, как борова, из ямы вытащим.
- Я это из вежливости, на всякий случай.
- Фамилия твоя как? Запомнить желательно, если машина у тебя заглохнет, чтобы после войны ты случайно ко мне в колхоз трактористом не зачислился. Мы механиков только знающих будем брать. Из гвардейских частей, с набором всех регалий.
- Они у меня вон на виду!
- Ладно, но мы тебя еще лично проверим. Если подходящий, значит, считай себя зачисленным на высшую должность. Землю пахать - это тебе не танки фрицевские сшибать, большая аккуратность требуется.
- А ты что, взводный, из председателей?
- Угадал.
- Ну что ж, значит, снова народ тебя выберет.
- Это почему ж так обязательно?
- Толковый ты мужик.
- Ты тоже ничего. В трактористы, пожалуй, ко мне годишься.
- Ну, значит, поладили!
Буков пожал взводному руку, а тот ему.
Но это последнее вовсе не обозначало, что они договорились насчет их будущей мирной жизни, а то, что совместные действия их в бою полностью согласованы и обсуждены.
Хотя положено было обсуждать это несколько иначе, вроде бы шутейное обсуждение было им больше по душе, теснее по-человечески сближало, что для боя имело часто решающее значение.
В этом же духе Буков беседовал с самоходчиками, с артиллеристами, бойцами инженерно-саперного подразделения. Бойцы разного рода войск запоминали танкистов, каждого из них в отдельности, и запоминали те особые условия будущего боя, в котором им предстоит взаимодействовать, оказывая друг другу обоюдные боевые услуги. Так очеловечивался план боевой операции, очеловечивалась взаимозависимость всех родов войск, ибо главная повелительная сила в бою - человек, со всеми его особенностями.
XVIII
Как бой, так и труд - дело коллективное. После совершенного Степаном Захаровичем Буковым тщательного и досконального обозрения горнорудного хозяйства карьера в сознании его четко отпечаталась картина взаимодействия всех технических мощностей карьера и людей, ими управляющих.
В комплексной бригаде объединяются представители различных профессий, интересы которых не всегда и не во всем гармонически совпадают. Существуют противоречия. И если их с умом не преодолеть, возникает антагонизм. Так, например, для обрушения блока буровики намечают в зависимости от горной массы частую или редкую сеть скважин. Из таких же соотношений взрывники определяют мощность зарядов: при норме не свыше двух процентов негабарита.
Хорошо, грамотно произведенное обрушение - залог успеха работы машиниста экскаватора. Но если в забое обнаруживается большое количество негабаритных глыб или даже, допустим, две-три скального объема, машинист оказывается в положении спортсмена, которому на штангу по небрежности надели вес, который не под силу даже абсолютному чемпиону мира.
Спортсмен что ж, посопит, посопит, подергается, убедится, что тяжесть не соответствует его возможностям, и потребует, чтобы судьи исправили ошибку.