Власти с самого начала недоверчиво относились к земскому училищу и уже в 1874 г. произвели в учебном корпусе и квартирах учеников обыски и привлекли к следствию ряд учеников.
Через две недели после поступления Степана в училище у бывшего ученика Павла Кудрявцева при обыске были найдены рукописные песни «возмутительного содержания» и книги: «Положение рабочего класса в России», «История французской революции», «Деятели сорок восьмого года», «История одного города», «История политической литературы», «Рабочий вопрос и средства его разрешения», «Русские общественные вопросы», «История Соединенных штатов», сочинения Добролюбова.
У Клавдии Кувшинской были найдены книги: «Историческое развитие Интернационала», «Государственность и анархия», «Сила солому ломит». В том же 1874 г. у М. П. Бородина, энергично действовавшего в революционном подполье Вятки и установившего связь с местными рабочими с целью создания производственной артели, при аресте были изъяты ряд номеров органа русской секции Первого Интернационала — журнала «Народное дело», издававшегося в Женеве, и книга К. Маркса «Гражданская война во Франции». В то же время у актера Бронина (А. Г. Сидоренко) при обыске были обнаружены экземпляры журнала «Народное дело» и работа Герцена «Историческое развитие революционных идей в России»{12}.
Предполагают, что журнал «Народное дело», который знакомил с деятельностью Первого Интернационала и взглядами членов русской секции на задачи русских революционеров, попал в Вятку через В. Ф. Трощанского, участника нелегальных кружков Петербурга, связанного в вятской ссылке с М. П. Бородиным и А. Г. Сидоренко{13}.
В мае 1875 г. был произведен обыск у воспитанника земского училища Николая Башкирова, друга старшего брата Степана — Павла Халтурина. Жандармам, однако, не удалось найти запрещенную литературу. Позднее у учеников земского училища при обысках было обнаружено много книг и брошюр. В их числе «Очерки фабричной жизни», «Огюст Конт и положительная философия». «Политическая история нового времени», «Общество не умеет быть самим собою», «Об экономическом положении крестьян Бузынинского общества», «Шаг за шагом», «Социально-педагогические условия умственного развития русского народа», «Работник Сибири», «Политическое положение русского народа» и др.{14}.
Этот далеко не полностью выявленный круг литературы показывает, что даже в отдаленных местностях страны к середине 70-х годов в результате «хождения в народ» революционной интеллигенции демократические и утопически-социалистические идеи получили распространение.
Книголюб, одаренный мечтательной натурой и громадным любопытством, Степан успел прочитать в библиотеках Вятки все, что его заинтересовало в легальной и нелегальной литературе. Новыми глазами смотрел с тех пор 18-летний юноша на окружающий его мир.
Интерес юного Халтурина к политической жизни зародился в условиях совершавшихся глубоких перемен в экономической и общественной жизни, происходивших в стране после крестьянской реформы 1861 г.
Сохранившиеся пережитки крепостничества: крупное помещичье землевладение, малоземелье и безземелье крестьянства, выкупные платежи, многочисленные крестьянские повинности и поборы помещиков и царской власти, полное политическое бесправие народа — все это оказывало разрушающее действие на крестьянское хозяйство, на жизнь и быт крестьянской массы, доведенной до нищеты.
Необычайно ускорился процесс разложения крестьянства. Сельская буржуазия и сельские пролетарии и полупролетарии стали характерной чертой социального облика деревни.
Последствия крестьянской реформы ярко проявились и в Вятском крае. В период проведения реформы крестьянство ответило здесь массовым отказом от подписания уставных грамот. Крестьяне протестовали против закрепления за землевладельцами лучших земель, сокращения душевого надела, сноса крестьянских дворов и целых деревень, ограбления их выкупными платежами.