— Степан Уинсович Алмазов — ты не будешь против?
— Нет, — широко улыбнулся Степан, — Мне нравится. Пусть так будет. Лицо Степана стало мягким и добрым и долго еще сохраняло свое выражение.
Далее они ехали молча, однако, судя по дальнейшему поведению Кудрявцева, мысли его не дремали. Упомянутое ранее «быть хитрее» проявилось в том, что в следующий раз не он пошел за деньгами, а деньги сами пошли к нему. Не на своих, естественно, ногах, но на ногах своих владельцев.
Послеобеденное время на Советской площади, окруженной министерствами и офисами крупнейших предприятий республики, в этот день протекало не так, как обычно. Прежде полусонное, безмятежное, когда «тугие животы» — непременный атрибут высокого начальства — переваривали сытные обеды и поглаживали бока своих секретарш, кто наяву, а кто мечтая, сменилось какой-то лихорадочной суетой. Не у всех сразу, но по очереди, причем очередь эта диктовалась не рангом небожителей, но алфавитным порядком. Начиная с буквы «А» (Абусалямовых, Абдрафиковых) она плавно переходила на следующие буквы (Мингажевых и т. п.) и закончилась к концу рабочего дня на Юмашевых и Япаровых. Чем было вызвано отсутствие русских фамилий в этом печальном списке, так и осталось невыясненным: то ли их было слишком мало в высоких сферах, то ли предмет интереса у обладателей данных фамилий отсутствовал, то ли махровый национализм проявился у нашего героя. А заключался этот интерес в сказанных Кудрявцевым Степану словах: «Пусть высокие чины в этом здании принесут мне не меньше, чем по двадцать тысяч долларов каждый. Разумеется, если они у них на самом деле есть». Оказалось, что есть. Не всегда на рабочем месте, но всегда значительно больше. Кому повезло, как на сносях, качаясь и запыхаясь, тряся животами, спешили в свои служебные кабинеты, тщательно закрывшись, вытаскивали из укромных мест и сейфов вожделенные банкноты, по несколько раз пересчитывали требуемое количество, обвязывали резинкой, для верности завертывая в листы бумаги или газет, и обречено выходили из здания. Другие, как ошпаренные, выскакивали на улицу, по-боевому рвали на себя дверцы служебных или личных авто и мчались домой или какие другие места, где хранили нажитое, и также бережно пересчитывали и завертывали. И те, и другие, иногда выстраиваясь в очередь, торжественно подходили затем к сидящему на скамье неподалеку от республиканской библиотеки Юрию Александровичу и со словами «Премного благодарны» и, кланяясь, бережно складывали пачки в раскрытую спортивную сумку у его ног. «Слава труду», «Родина Вас не забудет», — звучало небрежное в ответ. И словно получив неслыханную награду, с воодушевленными лицами и тряся животами, возвращались начальники после этих слов в свои кабинеты, и настроение их было приподнятым и торжественным. Увы, до тех пор, пока они не появлялись дома, где наваждение под натиском жен и домочадцев исчезало. Об остальном представляем додуматься читателю. Но смутный слух об этом происшествии, как первая ласточка, прошелестел над городом. И слова «таинственный гипнотизер» впервые прозвучало в высоких кабинетах.
К концу дня Юрий Александрович вспомнил о своем обещании насчет книжки забавному пацану с удивительным прозвищем Спиноза, и, пребывая в благодушном настроении и желая сделать что-то действительно доброе в этот незабываемый день — предтечу нового и радостного этапа в своей жизни, — он попросил Степана поехать домой, в ворохе книг выбрал дорогую ему «Связь времен» Ф. Нестерова о духе и истории русского народа и ближе к вечеру, когда, по его мнению, никакая сила не могла оторвать мальчишек от улицы, поехал к «шести стволам».
Спинозы еще не было. Не испытывая нужды, он тем не менее попросил ребят помыть машину, отвалив в этот раз сотню рублей не глядя, и задумчиво сидел на достопамятном ящике из неструганных реек, когда увидел бегущего к ним Димку.
— Слышь, пацаны, Катьку не видели? — запыхавшись, крикнул он ребятам, — полчаса назад позвонила, что идет от подруги, и нет до сих пор. Мы уж с матерью не знаем, что думать.
— Нет, Димка, не видали. Да, черный джип, ну тот, давешний, там за гаражами стоял — махнули мальчишки руками в сторону металлических гаражей. — Пойдем-ка, посмотрим.
Спустя минуту они убедились, что машины на месте не было. Димка аж почернел лицом.
— Где же она, Катька?
Тревога закралась и в сердце Юрия Александровича, не отводящего взгляд от мечущихся ребят. Взяв за руку Спинозу, он силой подвел его к своей машине, Крикнул «Степан». А когда тот на удивление присутствующих вышел из машины, не таясь окружающих воскликнул.