Милиция, видимо, приехала недавно. Вокруг машины суетился фотограф. На ручки дверей, багажника наносили белый порошок, чтобы снять отпечатки пальцев. Невдалеке стоял «жигуленок» дорожной инспекции, лицо патрульного, сидящего за рулем, выделялось своей белизной в темноте салона. Основная же группа приехавших сгрудилась неподалеку, покуривала, изредка перебрасывалась словами, посматривая то в сторону джипа, то на проходившее невдалеке шоссе. Фотограф, закончив свое дело, тоже присоединился к ним, не заставила ждать себя и женщина, снимавшая отпечатки пальцев. «Подождем. Сказали, скоро будут. Без них не начинать», — громче обычного, видимо в ответ на настойчивые вопросы и упреки подчиненных произнес старший группы — единственный из них при погонах подполковника милиции.
Нельзя сказать, что ожидание было в тягость. Зеваки, поминутно меняясь — не у всех хватало терпения, да и времени, чтобы ждать, — гадали о том, что случилось. Особо упертые и решившие стоять до конца с видом закоренелых знатоков криминала уверенно судачили промеж себя о мафии, «стрелках» и разборках. Сотрудники уголовного розыска молча тянули свою служивую лямку, ибо издавна известно, что тянуть ее лучше, ничего не делая, чем натужившись. А бледный сержант милиции за рулем молча курил одну сигарету за другой, и руки у него дрожали.
Когда у кромки дороги остановилась черная «волга» и молодой, крупный и спортивно-подтянутый мужчина, вышедший из нее, направился к стоящим, все пришло в движение. Сигареты бросили в траву и притушили носками ботинок; плечи выпрямились, встрепенувшийся подполковник прищурил глаза, всматриваясь в подходящего, и шагнул ему навстречу.
— Что-то знакомое. Уж не Харрасов ли?
— Он самый, товарищ подполковник — отозвался подошедший, но все-таки достал из кармана и показал в развернутом виде удостоверение.
— Капитан ФСБ. Ну и ну. Поздравляю, Ильдар.
Женщина, что снимала отпечатки пальцев, подошла поближе.
— Ильдарка. Ты, по-моему, стал еще выше и крупнее.
— Здравствуйте, Мария Петровна, — почтительно поздоровался тот.
— Это ведь не УГРО, Маша, толстеют. Их же не ноги кормят, — добавил подполковник.
— Ну ладно, ладно, вдвоем на одного, — отшучивался подошедший, здороваясь с каждым из группы за руку. — Что тут у вас?
— Начнем по порядку — произнес подполковник и крикнул в сторону «жигулей» — Сержант, подойди.
Инспектор ГАИ, что с бледным лицом сидел за рулем, вышел из машины и подошел к стоящим.
— Расскажи все снова ему, — подполковник кивнул на Харрасова, — да и мы еще раз послушаем.
— Сержант Варламов, — на всякий случай козырнув, представился сержант, — значит так. Заступили мы с напарником на дежурство как обычно в восемь утра. Встали здесь неподалеку, на подъеме, — он показал рукой. Дежурим. Джип этот с самого начала заметили, но так, вскользь. А потом раздражать что ли начал. На нервы действует. Стоит в кустах. Весь черный. Тихий. Как-то не по хорошему стоит. Словно угнали его и бросили — мысль такая мелькнула, хотя такие машины вроде и не бросают. Дай, думая, схожу, посмотрю. Напарник в «жигулях» остался, протокол в это время оформлял, а я подошел. Сквозь окна ничего не видно, обогнул спереди. Вижу, дверь на земле валяется. Насторожился. Окликнул на всякий случай — «Есть кто, хозяева»? — Тишина. Заглянул внутрь — парень на заднем сиденье сидит, так, наискось, спит как будто. Ну, я еще раз — «Эй, проснись» — и рукой за плечо. А он, — тут голос сержанта дрогнул, — раскрылся как ракушка (для убедительности сержант развел сведенные ладони) и одна половина тела вдоль другой поползла, и все внутри видно стало. — Сержант умолк, глотнул слюну, вздохнул, — Если честно, я сначала в кусты, траванул, только потом сообщил по рации.
— Марья Петровна, — прервал молчание Харрасов, — дай-ка свой заветный пузырек. Женщина достала из чемоданчика маленький пузырек из-под лекарств с прозрачной жидкостью, передала капитану. Тот открыл, нюхнул, протянул сержанту. — Глотни. Легче станет.