— Ты можешь все?
— Конечно.
— Зачем ты мне? — Мужчина встал и подошел к окну, отодвинул край портьеры и посмотрел во двор, откуда доносились невнятные металлические звуки.
— Пророки слабы.
— Разве я просил?
— Ты ждал меня. Прости, я знаю все. Я читаю книги и мысли. Ты писал, что человек не вечен. Что люди перестанут быть собой. Что мало станет им дарованного тела. Что вещество, вознесшее вас к небу, способное на разум и сознание, есть новое творение природы. Что руки, ноги, сердце и любовь — все пропадет в пучине сладострастья. Ты также говорил, что звезды не нужны, а втайне думал, что они помогут. Не всем — тебе. Что те, кто обогнал людей, оставят компас. Мои хозяева оставили меня. Столетия провел я в заточенье.
— Кто твои хозяева?
— Еще не время говорить о них.
Наступило молчание. Мужчина по-прежнему смотрел в щель между портьерой и стеной во двор. В голове его не укладывалось, что раздумья о человеческой природе, которые он некоторое время назад изложил на бумаге и отправил в одно из московских издательств, облаченные в одну небольшую и никем не замеченную книжку, получили не простое, а зловещее подтверждение. «Ничтожнейший из всех земных людей я стал причиной потрясений мира» — вновь произнес он про себя. И словно вторя ему, также заговорил собеседник.
— Ты не прав — раздался голос пришельца. — Я пришел помочь, не подтолкнуть. Моя задача — умягчить удары. Ты знаешь: неизбежное свершится, но надо, чтобы было меньше бед. Мои хозяева добры и милосердны.
— Ты с ними держишь связь? — вскинул головой мужчина.
— Я не держу, они не знаю. Мне доступен разум, но не выше. К тому же, не укоряй себя, слово, сказанное тобой, носится в воздухе. Не ты, другой бы его произнес.
— Ты будешь действовать через меня, Гиперион?
— Ну что ты! Тебе я должен просто помогать.
— И как же мне с тобой общаться?
— Как с человеком. Когда я нужен, позовешь. Когда что надо делать — скажешь. Мир человеческий понятен, хоть не прост.
— Я буду звать тебя … Степаном. Внешность…? Пусть будет всякая, проста для тех, кто добр, страшна другим. Я думаю, ты разберешься. И, черт возьми, пусть будет то, что будет. Терять не так уж много. Попробуем начать все снова и ладом. Могу я испытать тебя, Степан?
— Ты говоришь о том, что за окном? Все просто. В твоей машине выпивший студент. Он хочет покатать свою подругу. Сейчас вскрыл замок зажигания, пытается завести мотор. Ты только что хотел его жестоко наказать.
— Ты читаешь мысли?
— И желания.
— Действительно… Об одном прошу: невысказанное не исполняй, слова и мысли не одно и то же.
— Как знаешь.
— Напугай навек.
Посторонний человек вряд ли что-нибудь понял бы из этого разговора, будь он ему свидетелем. И привели то мы его потому, что в нем разгадка тех ужасных и неотвратимых событий, описание которых впереди. Но зрелище, которое предстало перед ним спустя мгновение во дворе около оставленной автомашины, этот свидетель никогда бы не забыл. Семнадцатилетний мальчишка, который и выпил то вина, быть может, впервые в жизни и по глупости хотел похвастаться удалью перед знакомой девчонкой, угнав автомобиль и покатавшись с нею, дрожащей за углом дома в страхе за своего необузданного приятеля, этот парнишка вдруг застыл как изваяние за рулем желанного автомобиля, не смея вздохнуть. Огромное свирепое лицо, невесть откуда появившееся, с огромными светящимися ненавистью глазами, смотрело на него сквозь лобовое стекло. И две руки-грабли, поросшие черными волосами, торчащими словно гвозди из руки, как сквозь воду прошли через металлические стойки корпуса и охватили щупленькое горло. Как пушинку, как придавленного цыпленка вынесли они этого парнишку сквозь раздавшееся неведомым образом лобовое стекло, поднесли к зловеще открытой пасти, выдохнув на него смрад, от которого окончательно помутилась голова, и швырнули наземь. И все исчезло. Когда спустя несколько минут, томимая неизвестностью девчушка подбежала к юноше, он лежал на траве, с трудом приходя в себя, и не смогла она сдержаться, прошептав в ночи, чуть не плача: «Петька, у тебя волосы стали белые».
Так вот все и начинается. Кто-то находит кувшин в реке, кто-то проливает масло, а кто-то пишет книги, которые лучше не писать.
И вот настал день 19 мая, с которого город перестал быть прежним. Нет, все как всегда будут думать, что ничего не случилось. Что день сегодняшний есть продолжение вчерашнего. Что ничего нового этот день не принес и не принесет. Или как у библейских пророков «что было, то и будет, и нет ничего нового под солнцем». Но случилось нечто, о чем не догадывались люди. Вдруг то с одним, то с другим человеком в этом городе стали происходить странные и непонятные события. У этих событий были свидетели. Стали передаваться слухи, еще более распространяя ореол чудесности и вовлекая в свою орбиту еще большее множество людей. Словно в котле закипели страсти, и дабы приобщиться к сонму рассказчиков, нагрев, не без того, ручки, и навести в этом котле порядок, последуем и мы за молвой.